— Поезжайте, конечно. Я завтра Вам позвоню. Уточню несколько деталей, — мы уже успели пообщаться, пока авто осматривали.

Кивнув, беру под руку сына.

— Женя, пожалуйста, как остынешь — подумай, мне это незачем было, — голос мужа ударяется в спину.

Андрей дергается от этих слов и красноречиво поджимает губы. При посторонних больше не решается выяснять отношения, но, как только мы оказываемся наедине в салоне его авто, налетает с расспросами.

— Ты же не веришь ему? Скажи, что не веришь! Я в ахере, мам! Одно дело быть гулящим скотом, и совсем другое… — не подобрав слов, сын разводит руками. — Блядь, как знал, что найду ещё у него что-нибудь занимательное! Ну не до такой же, мать его, степени! Там только тупой мог не догадаться, что этот сучий выродок Макаров имеет в виду! Я тебе сейчас покажу… — ищет взглядом по салону телефон.

Он у него в кармане лежит. Знаю, но молчу. На эмоциях Андрей, как и я, плохо соображает.

— Андрюш, покажи лучше следователю, — произношу тихо. — Я попозже посмотрю.

Меня хватает лишь на то, чтобы прикрыть глаза и, расслабившись, насколько это возможно, устроиться в кресле.

Состояние такое, будто я трое суток марафон бежала без сна и воды. Ещё немного, и отключусь.

Стараюсь медленно носом дышать, но горло то и дело сдавливает в удушающих спазмах, картинка перед глазами бледнеет, а следом и вовсе свет выключается вместе со звуком.

Сейчас как никогда остро ощущаю, что слова Тимофея Вячеславовича о моем здоровье не были пустым звуком. Удар по организму оказался сильнее, чем мне показалось изначально.

По всей видимости, хоть в чем-то мне повезло — я воспитала хорошего мальчика. Весь путь до дома его подрывает, но он стойко молчит, никак не комментируя случившееся.

Только когда въезжаем на территорию нашего участка, он уточняет:

— Может, тебе врача вызвать?

— Я справлюсь, — отзываюсь с легкой усмешкой.

Он в курсе, что я, как и множество моих коллег, страдаю ятрофобией — боязнью врачей. Шутка, конечно. Но завсегдатаем даже собственной клиники мне никогда не стать.

Войдя в дом, несмотря на слабость, я иду не в спальню, как мне хотелось бы, а в свой кабинет. Открыв сейф, достаю папку с бумагами. Нахожу копию брачного договора и пробегаюсь по строчкам, которые и так наизусть уже знаю.

Самые жесткие условия и ограничения для Максима прописаны именно в части моей смерти. Надо быть психом, чтобы меня убирать едва ли не собственноручно. После моей смерти всё имеющееся у меня имущество и активы переходят к Андрею и моей матери, раз отца уже нет.

Ради чего стараться?

Глава 21

— Милая, просыпайся!

Услышав бодрый голос подруги, резко сажусь на постели.

Голова после бессонной ночи тяжелая. Сразу понять, как Алла здесь оказалась, у меня не выходит. Чертовщина какая-то.

Сон долго не шел, и я приняла сразу несколько таблеток. Рассчитывала поспать до обеда, побыть наедине с собой, постараться разобраться в происходящем. И главное — в собственных чувствах.

Понятно, мы с Максимом разведемся, иначе никак, но очень хотелось бы, чтобы мое ментальное здоровье осталось в целости и сохранности.

Люди часто расходятся и в большинстве случаев тянут за собой груз обид долгое время. Годы и годы.

Я так не хочу.

— Алла, ты… как здесь? — уточняю с легкой запинкой. Опустив взгляд, поправляю широкие лямки на топе. Мы видели друг друга в разных состояниях, но, учитывая обстоятельства, судя по всему, ей известные, мне бы не хотелось лавину жалости на себе ощутить. «У меня всё прекрасно!» — главная моя установка на ближайшие месяцы. — Почему не предупредила?

Резко захлопнув комод, она оборачивается и, кинув на постель несколько моих ночных сорочек, подбоченивается.

— Доронина, стерлядь ты знатная! Я, конечно, в курсе была, что моя подруга — человек замкнутый, но не настолько же! Тебе как, не стыдно? Почему я должна из газет узнавать о твоих проблемах? Мы, так-то, вместе со школы! Я, когда в первый раз разводилась, полгода на твоем плече прорыдала. А ты? Даже не соизволила рассказать, — для выразительности топает своей худощавой ногой.

— Яснее не стало, — растираю ладонью лоб и глаза. — Ещё раз. Как ты здесь оказалась?

— Приехала! На такси.

Даю ей время остыть и собраться с мыслями для полноценного ответа. Знаю, что сейчас крошку мою прорвет.

И оказываюсь права.

— Утром, вернее, ещё ночью я в сети новость прочла… Дескать, на стоянке Фальконе тачку заминированную нашли. Представь себе, узнала твой «Ягуар», — поджав губы, она делает «страшный» взгляд, смотрит на меня с осуждением. — Черт, Женя, чуть не померла! Стала тебе звонить, а телефон выключен. Хорошо, что Андрюша сам перезвонил мне.