— Он не смог… — вру.

— Пусть придёт, когда сможет. Это проблема твоего отца, не правда ли? Он мужчина, пусть решает проблемы сам и выплачивает мне долг. Чего ты-то своим мелким носом лезешь, когда взрослые дядьки разговаривать должны?

— Я…— как объяснить ему, что я в большой зависимости от отца?

— Твой отец настолько немощный, ни на что не способный человек?

— Нет, но…

— Какие здесь могут быть «но»? Взрослый мужик, тем более, если виноват, обязан сам это решить. Нет? — с удивлением смотрит на меня.

— Сама не знаю, зачем пришла к вам. Наверное, хотела помочь ему. Да, вы правы, лучше так — решайте сами.

Понимаю, что не будет больше толку от этого разговора, мы ни о чём не договоримся. Хочу сбежать отсюда.

Каждое слово в этом месте даётся мне с трудом. Мне искренне стыдно за то, что отец использует меня, молодую девушку, как щит, вместо того чтобы самому разобраться с этим человеком. Хотя бы просто поговорить, взять на себя ответственность.

Но нет, этот мужчина прав: вместо этого он прячется за мной, а я вынуждена разгребать его проблемы.

— Всё, извини, у меня куча дел, — голос мужчины звучит холодно и отстранённо теперь. Я его явно раздражаю, и он даже не пытается это скрыть. — Думаю, не стоит больше тратить ни твоё, ни моё время. До свидания.

Хочу попрощаться, но в этот момент раздаётся резкий звонок мобильного.

Этот мужлан (да, теперь я могу назвать его так без угрызений совести) на секунду отвлекается, хмурится, тяжело вздыхает — будто этот звонок для него настоящее испытание.

Он тихо, но отчётливо ругается матом, думая, что я не слышу, затем отворачивается, полностью теряя интерес к нашему разговору.

Чувствуя себя полнейшим ничтожеством, которое только что унизили. И вроде не сказал он ничего особенного, а всё равно неприятный осадок остался от этой встречи.

Буквально через пару секунд и я сбегаю из его офиса.

Выхожу, даже не попрощавшись, несолоно хлебавши. Без результата, без ответов, только с горечью и унижением.

Спускаясь из его офиса слышу входящий звонок. По рингтону понимаю, что отец сидел в ожидании результата.

Мне совершенно не хочется отвечать на звонок отца. Но придётся, потому что он не отстанет.

Он всегда так поступает. Если ему что-то нужно, достанет меня из-под земли. А так, в целом, если у него всё в порядке, то и нет его на моём горизонте.

— Дочь, привет, — беззаботен и весел. Ну да, у него же нет никаких проблем в жизни.

— Привет, — нехотя отвечаю.

— Чего отцу не звонишь?

— Занята была, — вру. На самом деле даже слышать его не хочу. Очень зла.

— Деловая! А на отца наплевать! Приезжай, разговор есть, — суровым голосом.

Через «не могу и не хочу» еду к нему.

Встречает меня в привычном виде последнее время — помятом. Значит, снова пил.

Последнее время он слишком злоупотребляет алкоголем, но говорить, что это приносит ему больше вреда, чем пользы бесполезно.

— Ты опять пил? — не сдерживаюсь, выговариваю ему с порога, не успевая зайти в квартиру.

— Немного… — отмахивается.

— Девушка! — окрикивает меня женщина, — здравствуйте. Уделите несколько минут, пожалуйста.

Замечаю, как она напряжена, и, кажется, даже рассержена.

— Конечно, — растягиваю рот в дружелюбной улыбке, но она на неё не реагирует.

— Вы к этому… человеку, — кивает в сторону отца, — имеете какое-то отношение?

— Да.

— Вот и отлично! Тогда хотя бы вы, возможно, меня услышите, если он не слышит! Он нас замучил!

Поворачиваю лицо на отца, догадываясь, что сейчас снова будут жалобы на его пьянки с сумасбродными друзьями по ночам.

— Нет больше никаких сил! Мы сняли квартиру не для того, чтобы слушать ночами их оры и драки! Ну раз случилось, ну два, но дальше-то может, уже хватит издеваться над работающими людьми? Нам спать нужно! Это ваш… папаша пробухает всю ночь, а потом отсыпается, а нам на работу! Голова уже квадратная от его шансона и истерик пьяных баб и мужиков!

— Простите… — я не виновата перед ней, но опять приходится извиняться.

Сколько же можно?!

— Вали отсюда! — подаёт голос мой отец.

— Прекрати, — шиплю на него я в свою очередь. — Ты не прав сейчас, папа!

— Короче! — девушка прищуривается. — Мне, конечно, дико жаль твою дочь, но больше я с тобой церемониться не буду. Ещё одно такое веселье, и я не стану вызывать полицию, это было бы слишком просто. Позабочусь о тебе сама, — она шагает ближе к отцу. — Я сделаю так, что ты отправишься к чёрту на куличики, в самый дерьмовый пансионат для престарелых. К санитарам и транквилизаторам. Ясно?