Зал замер. Альбина чувствовала, как её сердце колотится так громко, что, кажется, его слышно всем. Она открыла рот, чтобы объясниться, но слова путались.

— Нет… простите… не в том смысле… — выдавила она, горло сжалось в спазме. — Я в другом смысле…

По залу прокатился едва уловимый смешок, как предвестник бури. Коллеги изо всех сил старались сдержаться, но напряжение лопнуло, и кто-то уже прикрывал рот рукой, чтобы не расхохотаться. Ольга Альбертовна кашлянула, пытаясь вернуть совещанию серьёзность, но даже её глаза подозрительно блестели.

Альбина, готовая провалиться сквозь землю, судорожно пыталась исправить ситуацию:

— Я обдумывала новую рубрику для сториз… — промямлила она, чувствуя, как дрожит голос, а в глазах начинает щипать.

Артур откинулся на спинку кресла, его лицо тоже покраснело — то ли от сдерживаемого смеха, то ли от неловкости. Он скрестил руки на груди, глядя на Альбину с интересом, который казался ей почти хищным.

— Неожиданно, — протянул он, и в его голосе мелькнула насмешка. — Я и в спальне… Рубрика что надо. Для какого сайта, интересно?

— Для YouTube… — еле слышно выдавила Альбина, чувствуя, как её лицо пылает.

Зал взорвался гомерическим хохотом. Кто-то уже не пытался сдерживаться, кто-то вытирал слёзы, а кто-то уткнулся в бумаги, лишь бы не смотреть на Альбину. Даже Ольга Альбертовна прикрыла лицо рукой, явно борясь с желанием рассмеяться. Сам Артур, к удивлению всех, тоже не выдержал — он расхохотался, закрывая рот ладонью, и его смех, неожиданно тёплый и искренний, только подлил масла в огонь всеобщего веселья.

Альбина стояла, чувствуя, как солёная влага жжёт щёки. Слёзы предательски потекли из глаз, и она изо всех сил старалась не разрыдаться прямо перед всеми. Её худший кошмар стал реальностью: она не просто облажалась, а сделала это так эпично, что это запомнят надолго.

— Я хотела предложить рубрику «Экскурсии по объектам»… — едва слышно прошептала Альбина, но её слова потонули в волне хохота. Она опустила взгляд, не в силах вынести десятки глаз, устремлённых на неё. В этот момент ей хотелось только одного — провалиться сквозь землю.

Ирина, сидевшая рядом, с трудом сдерживая смех, незаметно дёрнула её за пиджак, заставляя сесть. Но для Альбины это уже ничего не меняло. Ей казалось, что она падает в бездонную пропасть, где стыд и унижение поглощали её целиком. Щёки горели, сердце колотилось, а в голове крутился только один вопрос: «Как я могла такое ляпнуть?!»

— Простите… — выдохнула она, вскочила с места и, не оглядываясь, почти бегом вылетела из конференц-зала. Её каблуки стучали по мраморному полу, пока она не добралась до уборной на другом конце коридора. Закрывшись в одной из кабинок, она сползла на пол, уткнулась лицом в колени и дала волю слезам. Они текли горячими ручьями, оставляя солёный привкус на губах.

«Прощай, работа мечты. Прощай, перспективы», — стучало в голове. Самое обидное было не только в том, что она выставила себя полной идиоткой, но и в том, что её идея — рубрика «Экскурсии по объектам» — действительно могла бы стать хитом. Она видела это так ясно: Артур, уверенно ведущий зрителей по стройкам и квартирам, динамичные видео, восторженные комментарии. Если бы не её дурацкая робость, неуверенность и этот злосчастный ляп про спальню, всё могло бы быть иначе.

А теперь? Как вернуться в общий кабинет? Как посмотреть в глаза коллегам, которые наверняка уже обсуждают её позор? Как объяснить, что она не имела в виду ничего настолько глупого, как это прозвучало? А главное — как встретиться взглядом с Артуром, чей смех всё ещё звенел в её ушах? Альбина была почти уверена: он уже распорядился её уволить. В компании, где репутация Ярослава Мииты гремела как гром, такие промахи не прощали. Стажёр, опозоривший себя перед замгендиректора? Её, скорее всего, выгонят ещё до конца дня.

Ей жутко захотелось позвонить Диме, своему единственному близкому другу, который всегда умел её поддержать. Рассказать ему всё, выплеснуть этот стыд, услышать его спокойный голос, который наверняка сказал бы: «Аль, ну и что? Посмеялись и забыли». Но телефон остался в конференц-зале, на столе, рядом с её папкой и ноутбуком. Вернуться туда сейчас казалось таким же невозможным, как прыгнуть с парашютом. Она представила, как заходит в зал, где все ещё хихикают, и слёзы полились с новой силой.

И все же Альбина заставила себя успокоиться. Да облажалась, да опозорилась, в конце концов, как сказал бы Дима: не конец света. Впереди выходные, будет время заняться поисками новой работы.

И тут девушка поморщилась, как от зубной боли – не будет, нужно помочь маме. С другой стороны, что лучше всего отвлекает от тяжелых мыслей? Тяжелая работа! А посадку картошки легкой уж никак не назовешь.

Она вышла из кабинки, умылась ледяной водой, хмуро поглядывая на себя в зеркало и отмечая, что и без того скучная внешность с покрасневшими после слез глазами стала совсем уж тоскливой. Много раз Альбина думала, почему же ей так не повезло с генетикой как Эльвире. Вроде и мама и папа одни и те же, а по факту появились на свет две разные девушки. Сходство их было разве что в подтянутых, гибких фигурках, да в огненно-рыжем как пламя цвете волос.