Шрифт:
А л е к с е й (перебивает). Коллектив, коллектив! Заладил с первого дня… (Помолчав.) Ты что же, будешь разворачивать бучу, которую затеял сегодня?
И в а н. Да, буду.
А л е к с е й. Против меня?
И в а н. При чем здесь ты?
А л е к с е й. Специальность мою — к черту? Как не было?
И в а н (твердо). Да.
А л е к с е й (резко отодвинулся, встал). Может, вообще выжить меня из цеха, с завода?
И в а н (с укором). Леша!..
А л е к с е й. Молчи! Продал уже! Бригаду против меня настраиваешь! Хочешь, чтоб без меня обошлись? (С бешенством.) Я не теленок — дерусь за себя. Слышишь?
И в а н (встал против него). Ну?
А л е к с е й. Врешь! Не обойдутся. Всех обучить хочешь? Возьмись. Провали. Пробуй.
И в а н. Обойдутся.
А л е к с е й. Так. Быстро же кончилась твоя дружба, Иван! (Садится к столу, работает.)
И в а н (подсаживаясь). С какого узла начинаешь?
А л е к с е й (показывает, не глядя на Ивана). Вот, с баланса.
И в а н. Ясно.
Работают.
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Комната в одноэтажном деревянном доме Груздевых. Направо видна часть сеней. В глубине: справа окно, слева дверь в комнату Груни. Впереди слева дверь во вторую половину дома. Обстановка: стол, несколько стульев, пианино, диван, над которым на стене висит гитара.
Вечер. В окно видны огни на реке и на противоположном берегу. В комнате горит настольная лампа. За столом И в а н пишет, перед ним разложены детали часов, книги, тетради. С т е п а н с листком бумаги в руке медленно расхаживает по комнате.
С т е п а н. Загадочная ты личность, Ваня.
Иван молча поглядел на Степана.
Самолюбие в тебе?.. Или упрямство в характере?
И в а н. Ты это к чему?
С т е п а н. Да нет, так, вообще… А все же лучше бы нам завтра первую пробную сборку провести в цехе. Воскресенье. На заводе — никого.
И в а н. Все узнают. Зачем? Не проверив себя, расхвастаем на весь завод! Ничего, два месяца занимались каждый вечер здесь, и завтра соберемся. Составим столы… Рассядемся…
С т е п а н. Оно конечно… Да, может, кой-кому на завод прийти легче будет, чем к тебе домой. Ведь завтра, можно сказать, экзамен. Шутка — доказать, что мы сами, без выпускающего можем давать часы без брака!.. Переворот! Революция!
И в а н. Ты что весь вечер подъезжаешь с намеками? Говори прямо!
С т е п а н (вздохнул). Прямо… Бабушкина и Забродин с нами не занимались! Конечно, и ты и Груня их заменили… Но ведь у них опыт, быстрота! Особенно у Алексея. А завтра все должно быть как можно лучше… Тут, знаешь, самолюбие ни к чему!
И в а н. Хватит! Кланяться к Алексею не пойду. Я ему объяснял, другие… Не хочет. Как же, он — бог бригады, и вдруг сядет вместе со всеми за конвейер, наравне!.. Обойдемся.
Работают. В комнату с улицы входит Г р у н я.
Г р у н я. Полуночники! Одиннадцатый час! (Не раздеваясь, вошла в комнату, села на стул.) Накурили…
И в а н. Устала?
Г р у н я. Ага. Отвыкла от напильника.
С т е п а н. Что ты делаешь допоздна на заводе?
Г р у н я беззвучно рассмеялась, покачала головой, ушла к себе в комнату, зажгла там свет.
И в а н. Вот, не говорит. Кому-то что-то там выпиливает…
С т е п а н. Секреты! Слушай, я видел, Забродин ей что-то чертил, шептались в цехе в перерыве.
И в а н. Не знаю. Не интересуюсь.
Г р у н я с полотенцем через плечо идет на кухню.
Г р у н я (задержавшись у стола). Ну, как у вас дела?
И в а н. На бумаге все готово. Завтра посмотрим, как на деле.
С т е п а н. Осталась ерунда: начать и кончить. Груня, организуй нам чай.
Г р у н я. Сами с руками. (Рассматривает записки на столе.)