С т е п а н. Ну и зря.

Б а б у ш к и н а. И не хочу этого делать. Я сижу на работе больше других. Я ставлю свою деталь в пятнадцать секунд. Это рекорд. Я остаюсь на всякие цехкомы и завкомы, обеспечиваю выпуск стенгазеты и, если хочешь знать, сама за вас все статьи пишу… под разными фамилиями. Дома ночью думаю о работе! И ты смеешь мне говорить…

С т е п а н. У тебя нет недостатков?

Б а б у ш к и н а. Нет.

С т е п а н (напевает). Пириям-бам-бам…

Б а б у ш к и н а. Опять! В тебе нет ничего коммунистического!

С т е п а н. А что такое коммунистическое? Хочешь, чтоб я был похож на тебя?

Б а б у ш к и н а. Да.

С т е п а н. Чтоб все во всем были похожи на тебя?

Б а б у ш к и н а. Да!.. Да!..

С т е п а н. Нема дураков! Дураков… (Неожиданно улыбается.) Не будем ругаться, бабушка. Красота какая за окнами! Солнышко заходит. Снег блестит. Где-то там еще солнце крутится, и тоже вокруг него планеты разные, и на них люди! И везде города, заводы…

Б а б у ш к и н а. Ну и что?

С т е п а н. Что? Хорошо!.. Я выступлю! Скажу все, что думаю! Ты права, надо решительно и категорически. Прямо и ясно.

Б а б у ш к и н а. Наконец-то! Все-таки я тебя воспитаю. Только попроще, Степа, и порезче.

На лестнице слышны голоса Груни и Алексея.

(Посмотрев вниз с площадки.) Вот что еще ему настроение портит. Видишь, к чему это приводит?

С т е п а н (напевает). Пириям-бам-бам… (Хлопает Бабушкину по спине.)

Б а б у ш к и н а. Не хулигань. Терпеть этого не могу!.. (Уходит в цех.)

С т е п а н. От этого не уйдешь, бабочка!.. (Уходит за ней.)

С лестничной площадки входят Г р у н я и А л е к с е й, они несут ведро с водой и швабру. За перегородкой Иван напевает: «Гвоздики алые…» Груня принимается мыть пол.

А л е к с е й (наблюдает за Груней). Хорошая песня.

Г р у н я. Отойди.

А л е к с е й. Мне и здесь удобно.

Г р у н я (задевает его шваброй по ногам). Мешаешь.

А л е к с е й. А ты привыкай. (Посмеивается.) Чем это я тебе не понравился?

Г р у н я. Больно вырос, свет загораживаешь.

А л е к с е й. Ох, Груня, Груня!..

Г р у н я. Что? (Выпрямилась, оперлась о швабру.) Что ты за человек? Добрый или злой?

А л е к с е й. Свирепый.

Г р у н я. Ты скажи, почему Ване не помогаешь? Видишь, ему трудно.

А л е к с е й. Не просит он.

Г р у н я. Гордость, пойми.

А л е к с е й (оставляя шутливый тон, горячо). Ты не тревожься, я помогу. У меня таких друзей, как Иван, больше не было. И не будет. Я для него приспособление придумал — в два раза время операции сокращается. Станочек для механизма. Слесарная работа. Договориться только с кем-нибудь из механического цеха…

Г р у н я. Сложно?

А л е к с е й. Пустяк! Ободок на шарнире… Я сделал чертежик.

Г р у н я. Может, я сумею…

А л е к с е й. А, да ты же была слесарем! С этим ободком Ваня сразу вперед вырвется.

Г р у н я. А если он с этим ободком тебя обгонит! Пожалеешь?

А л е к с е й (выхватывает из кармана листок, отдает Груне). Бери! Сделай!

Г р у н я. Смотри ж! (Рассматривает чертеж.)

А л е к с е й. А что? (Помолчал, потом усмехнулся.) Друг — это знаешь как? Друг в бою не выдаст, последним сухарем поделится. Ну, а… а девушку отобьет!

Г р у н я. Ну, что уставился? (Прячет чертеж в карман.) Отойди!..

А л е к с е й. Смеешься…

Г р у н я. Алексей!..

Алексей бросается к Груне, обнимает ее и целует.

(Вырываясь.) Пусти! Тряпка упала…

А л е к с е й. Черт с ней…

Г р у н я. Пусти! (Вырвалась, отступила на шаг.)

Молчание.

А л е к с е й. Приходи вечером в клуб. Слышишь? Я ждать буду.