Шрифт:
Приду ли в скит уединенный, Горящий главами в лесу, И в келью бред неутоленный К ночной лампаде понесу?
Иль в городе, где стены давят, В часы безумных баррикад, Когда Мечта и Буйство правят, Я слиться с жизнью буду рад?
Иль, навсегда приветив книги, Веков мечтами упоен, Я вам отдамся, – миги! миги! — Бездонный, многозвенный сон?
Я разных ратей был союзник, Носил чужие знамена, И вот опять, как алчный узник, Смотрю на волю из окна.
Январь 1902 У себя Так все понятно и знакомо, Ко всем изгибам глаз привык; Да, не ошибся я, я – дома: Цветы обоев, цепи книг…
Я старый пепел, не тревожу, — Здесь был огонь и вот остыл. Как змей на сброшенную кожу, Смотрю на то, чем прежде был.
Пусть много гимнов не допето И не исчерпано блаженств, Но чую блеск иного света, Возможность новых совершенств!
Меня зовет к безвестным высям В горах поющая весна, А эта груда женских писем И нежива, и холодна!
Лучей зрачки горят на росах, Как серебром все залито… Ты ждешь меня у двери, посох! Иду! иду! со мной – никто!
1901
Побег И если, страстный, в час заветный, Заслышу я мой трубный звук… Tertia Vigilia Мой трубный зов, ты мной заслышан Сквозь утомленный, сладкий сон! Альков, таинственен и пышен, Нас облегал со всех сторон.
И в этой мгле прошли – не знаю, — Быть может, годы и века. И я был странно близок раю, И жизнь шумела, далека.
Но вздрогнул я, и вдруг воспрянул, И разорвал кольцо из рук. Как молния, мне в сердце глянул Победно возраставший звук.
И сон, который был так долог, Вдруг кратким стал, как всё во сне. Я распахнул тяжелый полог И потонул в палящем дне.
В последний раз взглянул я свыше В мое высокое окно: Увидел солнце, небо, крыши И города морское дно.
И странно мне открылась новой, В тот полный и мгновенный миг, Вся жизнь толпы многоголовой, Заботы вспененный родник.
И я – в слезах, что снова, снова Душе открылся мир другой, Бегу от пышного алькова, Безумный, вольный и нагой!
Август – октябрь 1901 Работа Здравствуй, тяжкая работа, Плуг, лопата и кирка! Освежают капли пота, Ноет сладостно рука!
Прочь венки, дары царевны, Упадай порфира с плеч! Здравствуй, жизни повседневной Грубо кованная речь!
Я хочу изведать тайны Жизни мудрой и простой. Все пути необычайны, Путь труда, как путь иной.
В час, когда устанет тело И ночлегом будет хлев, — Мне под кровлей закоптелой Что приснится за напев?
Что восстанут за вопросы, Опьянят что за слова В час, когда под наши косы Ляжет влажная трава?
А когда, и в дождь и в холод, Зазвенит кирка моя, Буду ль верить, что я молод, Буду ль знать, что силен я?
Июль 1901 Мечтание О, неужели день придет, И я в слезах и умиленьи Увижу этот небосвод Как верный круг уединенья.
Пойду в поля, пойду в леса И буду там везде один я, И будут только небеса Друзьями счастья и унынья!
Мне ненавистна комнат тишь, Мне тяжело входить под кровлю. Люблю простор, люблю камыш, Орла, летящего на ловлю.
Хочу дождя, хочу ветров, И каждый день – менять жилище! Упасть бессильным в тяжкий ров, Среди слепцов бродить, как нищий.
Меж ними, где навис забор, Я разделю их братский ужин, А ночью встретит вольный взор Лишь глубину да сеть жемчужин.
Случайный гость в толпе любой, Я буду дорог, хоть и странен, Смешон невольной похвальбой, Но вечной бодростью желанен.
И женщина – подруга дня — Ко мне прильнет, дрожа, ревнуя, Не за стихи любя меня, А за безумство поцелуя!
1900–1901 Искатель О прекрасная пустыня! Прими мя в свою густыню. Народный стих Пришел я в крайние пустыни, Брожу в лесах, где нет путей, И долго мне не быть отныне Среди ликующих людей!
За мной – последняя просека, В грозящей чаще нет следа. В напевы птиц зов человека Здесь не врывался никогда.
Что я увижу? Что узнаю? Как примут тишину мечты? Как будут радоваться маю, Встречая странные цветы?
Быть может, на тропах звериных, В зеленых тайнах одичав, Навек останусь я в лощинах Впивать дыханье жгучих трав.
Быть может, заблудясь, устану, Умру в траве под шелест змей, И долго через ту поляну Не перевьется след ничей.
А может, верен путь, и вскоре Настанет невозможный час, И минет лес – и глянет море В глаза мне миллионом глаз,
30 сентября 1902 Нить Ариадны Вперяю взор, бессильно жадный: Везде кругом сырая мгла. Каким путем нить Ариадны Меня до бездны довела?
Я помню сходы и проходы, И зал круги, и лестниц винт, Из мира солнца и свободы Вступил я, дерзкий, в лабиринт.
В руках я нес клубок царевны, Я шел и пел; тянулась нить. Я счастлив был, что жар полдневный В подземной тьме могу избыть.
И, видев странные чертоги И посмотрев на чудеса, Я повернул на полдороге, Чтоб выйти вновь под небеса,
Чтоб после тайн безлюдной ночи Меня ласкала синева, Чтоб целовать подругу в очи, Прочтя заветные слова…