– Что угодно яннарру? – прохрипел судья Дзатлэг.

– Защиты от беззакония, разумеется, – объявил Кратов, приближаясь.

Судья смахнул просторным рукавом невидимую пыль со столешницы и, примерившись, грянул кристаллом о наковальню. Под деревянные своды воспарил чистый металлический звон. Эхайны, бесшумными тенями блуждавшие по залу суда и шепотом переговаривавшиеся, на мгновение застыли.

– В чем суть претензии? – вопросил судья.

– Я, Константин Кратов, – звучным голосом, как и полагалось, начал тот, – этлаук, – при этом слове дряблые щеки Дзатлэга дрогнули: он явно был осведомленнее хлебосольного и недалекого гекхайэдда, а несколько эхайнов опрометью кинулись к выходу, – временный гражданин города Тритоя, что на планете Эльдорадо, желаю обвинить военное руководство Светлой Руки Эхайнора, первым среди коего числится тсокхард Авипкух Вемлугд, седьмой т'монг Абшизгэмб, а последним – ашпайг Кьеллом Лгоумаа, третий т'гард Лихлэбр, в преступном и злоумышленном нарушении традиций и законов Светлой Руки, в частности – Уголовного уложения в том смысле, что допущено и не пресечено неправомерное осуждение и наказание лиц, находящихся вне пределов юрисдикции означенного Уголовного уложения.

– Каковы факты, подлежащие рассмотрению суда? – нахмурясь, осведомился Дзатлэг.

– Боевые соединения Светлой Руки Эхайнора, руководимые упомянутыми лицами, а также иными военачальниками в обозначенном оными лицами интервале чинов и званий, в течение продолжительного времени ведут карательные акции против разумной расы этлауков и их союзников, не имея на то юридических оснований. Поскольку этлауки и их союзники не упоминаются в официальном реестре флоры и фауны Светлой Руки, издаваемом Эхлиамарской Академией натуралистики, они не могут считаться дикими животными, а должны быть недвусмысленно причислены к разумным существам. В то же время, они не могут быть объектами карательных операций либо иных репрессивных действий со стороны подданных Светлой Руки Эхайнора, поскольку пребывают вне пределов юрисдикции Уголовного уложения, каковое распространяется исключительно на эхайнов. С другой стороны, оглашаемая здесь претензия, направленная против всего личного состава боевых соединений Светлой Руки, включая младшие воинские чины и звания, а также рядовой состав, может быть существенно и ко всеобщей пользе ограничена лишь упомянутыми выше лицами. Как гласит Рыцарский Устав, «воины в пешем, верховом либо каком ином прочем строю не расплачиваются за злонамеренные, нерассудительные либо скудоумные деяния своих боевых вождей».

– Это так, – проворчал Дзатлэг. – Но правосудие в моем лице пребывает в сомнении: может ли этлаук, представитель стороны, которая по меньшей мере до решения суда должна рассматриваться в качестве неприятельской, заявлять иск в суде Светлой Руки Эхайнора…

– Полагаю, что может, – произнес Кратов. – Ибо нигде не сказано обратного.

Судья Дзатлэг задумчиво поиграл кристаллом Справедливости.

– Точно так же никто и никогда не говорил до сих пор, – сказал он, приоткрывая в усмешке желтые от старости клыки, что этлауки наделены смелостью, то есть качеством, более приличествующем воину-эхайну.

– Этлауки, ваша честь, наделены всеми качествами, подобающими разумному существу, – с достоинством заметил Кратов. – У них лишь иные мерила нравственных совершенств. Однако же, это не есть достаточный повод для их покарания.

Судья свирепо покосился в сторону сидевшего за терминалом молодого эхайна-секретаря, позволившего себе легкий и неуместный в зале суда смешок.

– И все же правосудие в моем лице находится в затруднении, – изрек он.

– В чем же причина? – недовольно спросил Кратов. – Я невнятно изложил суть дела?

– И это тоже, – рыкнул Дзатлэг. – Я способен отдать дань уважения вашей отваге. Но вам следовало бы избрать для предъявления столь серьезной претензии более высокую инстанцию…

– Я не могу ждать, – сказал Кратов. – Я могу просто не добраться до Гверна, где, конечно же, более подходящее место для тяжбы двух галактических цивилизаций, нежели этот во всех иных отношениях достойный населенный пункт. Но я полагал, что принять и зарегистрировать иск в Верховном суде Юкзаана можете и вы.

– Я всего лишь поселковый судья, – покачал головой Дзатлэг.

– А разве бывает поселковое правосудие? – усомнился Кратов.

– В окрестностях Амулваэлха стоит эскадрон бронемехов т'гарда Лихлэбра, – сказал Дзатлэг, – Если ко мне применят силу – что мне останется, как не подчиниться ей?

– Кто же отважится применить силу к столь уважаемому лицу?!

Вместо ответа судья Дзатлэг глазами указал на дверь.

– Мне что – убираться отсюда ни с чем?! – вспыхнул Кратов.

– Это вполне возможно, – уклончиво произнес судья. – Уж как получится…

Тихий шелест голосов, что не смолкал ни на мгновение, вдруг разом оборвался, словно кто-то воспользовался невидимым регулятором громкости, и в здании суда установилось абсолютное молчание. Утопая в ауре всеобщего неодобрения, Кратов обернулся.

На пороге стояли двое гигантских эхайнов в полевых комбинезонах бронетехников. В руках у каждого был разрядник, на рожах соблюдалось одинаково зверское выражение, а желтые зенки уставлены были на Кратова.

– Эй, ты! – проскрежетал тот, что был чуть впереди, и состоял, как видно, в чине «дзиарда», то есть – был за старшего. – Поди-ка сюда!

– Сейчас, – ответил Кратов. – Прямо-таки побегу, запинаясь и приплясывая.

Люто ощерившись, эхайны двинулись на него. Этаких два ходячих «хоррога»…

– Прекратить! – дребезжащим от возмущения голосом возгласил судья Дзатлэг.

– Виноваты, ваша честь, – равнодушно проронил дзиард. – Прощения просим… У нас есть приказ – взять этого этлаука, где бы он ни хоронился.