— А теперь убей его! — приказал Каспер, посылая очередной контролирующий импульс в голову вампира.

Словно марионетка вампир занес нож над своим ребенком. Его борьба читалась по искаженному лицу, по стиснутым зубам, по дрожащей руке, которую он пытался отдернуть, в то время как невидимая сила все ближе склоняла ее к горлу ребенка.

Крик ребенка оборвался через долю секунду после того, как начался. Затем крошечная головка с громким стуком упала на пол, сопровождаемая стонами умирающей матери.

Томас почувствовал, как холодная дрожь пробежала по его спине и распространилась по всему телу.

Он поднялся на ноги и уставился на Каспера.

— Ты воплощение зла, Каспер. Настоящего зла. Я больше не желаю иметь с тобой ничего общего!

Каспер горько рассмеялся.

— У тебя нет выбора! Я тебя создал! Ты такой же, как и я! В твоих жилах течет эта сила.

— Мне не нужна эта сила! Я никогда о ней не просил!

— Это не имеет значения. Ты не можешь вернуть ее назад.

Томас покачал головой.

— Я не стану ее использовать! — он развернулся на пятках и выбежал из комнаты, преследуемый голосом Каспера.

— Ты вернешься! Сила внутри сильнее тебя! Ты не сможешь ей противостоять.

Томас бросился вверх по лестнице и ворвался в свою комнату, чтобы побросать кое-какие вещи в свой чемодан — от ужаса увиденного у него кровь застыла в жилах. Нет, он никогда не станет таким, как Каспер. Лучше умереть.

Томас поставил банку с отработанным маслом, которое он слил из «Дукати», на край верстака в своем гараже и наклонился, чтобы поднять отвертку, когда земля под его ногами задрожала.

Инстинктивно он стал искать опору, чтобы не упасть и переждать землетрясение. инструменты и различные контейнеры загремели на металлических полках вдоль гаража, и дом заскрипел, когда толчки землетрясения заставили его двигаться.

С открытых стеллажей стали падать инструменты, и Томас пригнулся, избегая удара гаечного ключа, и ударился спиной о ножку верстака. Банка с маслом, которую он поставил на него всего несколько секунд назад, опрокинулась. Томас нырнул в сторону, но оказался недостаточно быстр, и содержимое пролилось на его футболку и джинсы.

— Черт! — прошипел он, чувствуя, как масло пропитывает ткань.

Внезапно тряска прекратилась, и все стихло. Томас осмотрел гараж. Серьезных повреждений не было благодаря тому факту, что все полки и привинчены к стене и полу. Он оглядел себя.

Никакого ущерба, за исключением его испорченной одежды. Как же она воняла! Он поднялся с пола и мгновенно стянул футболку, стараясь, чтобы масло не попало на голову.

Томас бросил футболку в раковину для стирки и открыл кран, одновременно расстегивая и избавляясь от джинсов. Через мгновение они оказались рядом с футболкой. По крайней мере, масло не успело пропитать его боксеры.

Томас подставил руки под струю воды. Старый кран зашипел, и воды брызнула ему на торс, смывая капли масла. просочившиеся сквозь футболку. Звук, доносившийся с лестницы, заставил его резко повернуть голову.

На лестнице показались длинные ноги в джинсах.

— Все хорошо? Черт возьми, это было сильное землетрясение! Ты когда-нибудь испытывал такое?

Эдди появился в поле зрения как раз тогда, когда Томас ощутил, как вода стекает по его груди и пропитывает боксеры. Было слишком поздно хвататься за полотенце: в течение нескольких секунд мягкая белая ткань промокла и стала практически прозрачной.

Эдди застыл у подножья лестницы, скользя взглядом по обнаженному телу Томаса, и этого оказалось достаточно, чтобы Томас возбудился. Рот Эдди приоткрылся, но взгляд по-прежнему был прикован к паху Томаса. Он сглотнул. Прерывистый вздох сорвался с губ Эдди.

Томас почувствовал, как к его члену прилила кровь, который теперь оттягивал ткань боксеров. Краем глаза он заметил полотенце, висевшая у раковины, но не мог заставить себя дотянуться до него и обернуть вокруг нижней части туловища.

Пока Эдди молча смотрел на него, Томас чувствовал себя застывшим, словно статуя, неспособная пошевелиться. Он не хотел разрушать чары, потому что глаза Эдди, пожиравшие его, заставляли его сердце биться в бешеном ритме. Он хотел продлить это ощущение, хотя и не до конца его понимал: был ли Эдди шокирован тем, что увидел его почти голым в гараже? Или это зрелище действительно его возбудило?

Всего день назад он угрожал, что пойдет до конца, если Эдди еще хоть раз к нему прикоснется. Возможно, следовало высказать аналогичную угрозу насчет взглядов.