— Я был на фронтире, ваша честь, — перебил я, кладя на стол свежую справку из палаты геральдики. — Вот подтверждение личности и права наследования.

Судья внимательно изучил документы, затем перевёл взгляд на Варвару:

— Вы утверждали, что ваш брат погиб?

— Я… мы не получали от него вестей, — Варвара слегка замялась. Её пальцы нервно перебирали край платья.

Незнакомец едва заметно коснулся её руки, и она тут же выпрямилась:

— Да. Мы считали его погибшим.

Судья постучал молотком:

— Заседание откладывается на пять дней для дополнительной проверки. Господин Пестов, вам необходимо предоставить дополнительные доказательства вашей личности.

Это немного выбило меня из колеи.

А если они начнут слишком тщательную проверку?

Подключив магов жизни высшего уровня, судьи наверняка смогут понять, что внутри не тот Кирилл, что должен быть, а попаданец.

Нет, нельзя терять контроль.

— Как пожелаете, ваша честь, — кивнул я спокойно, хотя внутри уже закипало раздражение.

После заседания я подошёл к Варваре.

— Варя, что за спектакль?

Она отвела взгляд, а незнакомец встал между нами.

— Господин Пестов, ваша сестра действовала в рамках закона.

— А вы кто вообще? — я смерил его взглядом.

— Адвокат, — он улыбнулся, но глаза остались холодными.

Улыбка мужчины была такой же искусственной, как и уверенность. Он чувствовал себя здесь чужим, но старался казаться своим.

В этот момент к нам подошли двое охранников. Незнакомец быстро прошептал Варваре что-то на ухо, затем развернулся и направился к выходу.

— Стойте! — я шагнул за ним, но охранники преградили путь.

— Господин, в здании суда запрещены конфликты, ведите себя спокойнее, — сказал один из них.

Я видел, как тот человек выскользнул за двери. Вырвавшись от охранников, я выбежал на улицу как раз в тот момент, когда он садился в чёрный экипаж.

— Эй!

Но было поздно.

Экипаж тронулся, оставляя меня стоять на ступенях суда с кучей вопросов и без единого ответа.

Резко развернулся и пошёл в зал заседаний.

Варя стояла у выхода, сжимая сумочку. Подошёл и схватил её за руку.

— Поехали домой.

Она попыталась вырваться, но я сжал пальцы крепче. Моя сестра всегда была упряма, но сейчас в её глазах горел не просто каприз, а что-то нездоровое.

Было ощущение, что чужая воля взяла над ней контроль.

— Отпусти! — она зашипела как разъярённая кошка. — Макар меня любит! Он мой будущий муж! Ты просто не понимаешь…

Вышли из здания под истерику сестры, пересекли всю площадь, ловя любопытные взгляды. Молча открыл дверь автомобиля и буквально усадил её внутрь. Варвара продолжала бормотать что-то о «золотом сердце» и «прекрасных глазах», пока я заводил мотор.

Дорога домой казалась бесконечной. Я пытался втолковать ей правду:

— Варя, он подал заявление на наследство. Ты вообще понимаешь, что это значит?

— Ты лжёшь! — она внезапно ударила кулаком по приборной панели. — Он беспокоился о моём благополучии, ты же пропал!

Голос сестры звучал странно. Словно кто-то вложил эти слова в голову, а она просто повторяла их как заведённая.

Когда мы подъехали к дому, Тася уже выбежала на крыльцо. Мама стояла в дверях, скрестив руки. Увидев Варю в машине, их лица сразу изменились, став настороженными.

— Что случилось? — спросила мама, открывая дверь.

Варя выскользнула из машины, её движения были резкими, неестественными.

— Ничего! Просто Кирилл опять всё испортил!

Мама обменялась со мной взглядом, затем мягко, но уверенно взяла Варю за плечи:

— Дочка, давай поговорим.

И увела её в гостиную. Я последовал за ними, но Тася дернула за рукав:

— Что с ней? Она как… неживая.

— Хуже, — прошептал я.

Из гостиной доносился приглушённый разговор. Мама говорила спокойно, но Варя то и дело вскрикивала.

— Нет! Макар не такой! Ты его не знаешь!

Я заглянул в дверь. Мама сидела напротив Вари, держа её руки в своих.

— Варенька, вспомни. Ты же сама рассказывала, как он запрещал тебе писать нам. Как говорил, что мы тебя не любим…

Варя вдруг замолчала. Её глаза расширились.

— Я… не помню…

— Попробуй, — мама гладила её по руке. — Вспомни его лицо, когда ты заговорила о семье.

Варя замерла. Потом её лицо исказилось.

— Макар… он злился…

И тут сестру будто прорвало. Она зарыдала, не театрально, а по-настоящему, с надрывом. Мама тут же обняла её, а Тася, бледная, прошептала: