Они то и дело перекидывались похотливыми взглядами и часто уединялись «отдохнуть от громкой музыки» на заднюю палубу, когда мы уплыли на несколько километров от берега. Охлажденное шампанское лилось рекой, и моя хабалка-начальница пятидесятилетняя Карина Петровна, согласившаяся отпустить меня в законный отпуск только за место на яхте, сильно перебрала с алкоголем и непристойно танцевала, эротично поглаживая себя по бедрам и груди. Она в силу возраста беззастенчиво флиртовала с моим старшим братом Толиком, который, не имея за душой ни гроша в свои тридцать семь, активно поддавался неумелому соблазнению, планируя в будущем переехать к новой избраннице, чтобы продолжать жить на широкую ногу за чужой счет. На меня им всем было плевать!

На душе скребли кошки. Я улыбалась сквозь слезы и хотела поскорее вернуться обратно домой, где без сомнений разорвала бы общение как с лицемерной подругой, так и парнем-предателем, но подвыпившие «друзья» отказывались возвращаться в пансионат.

Ближе к вечеру чистое небо превратилось в сплошную грозовую тучу. Прогулочная яхта, не предназначенная для экстремальных поездок, опасно качалась на штормовых волнах и грозилась в любой момент перевернуться. Ритмичная музыка стихла, а вместо нее гневно шумел океан, будто приближающийся товарный поезд.

У нас заканчивался бензин, поэтому пришлось надеть спасательные жилеты. Мы заблудились. С каждой минутой я все меньше чувствовала себя в безопасности, но при этом старалась не впадать в истерику и поддерживала до смерти напуганных Риту и Карину Петровну. Парни же работали слаженно и четко, стараясь вывести яхту с линии шторма.

Постепенно накрапывающие капли дождя превратились в тропический ливень, от которого видимость снизилась практически до нуля. Барабанная дробь по палубе заставляла сердце нервно сжиматься от сковывающего страха, а порывистый ветер свистел так сильно, что закладывало уши.

Сквозь тонкий серебристый топик на лямках и надувной жилет я чувствовала пробирающий до костей холод, стуча зубами. Во мне еще теплилась слабая надежда на спасение.

Но стоило первому раскату грома окрасить черно-синее небо пугающей яркой полосой, как приборная панель предупреждающе замигала красными лампами. Бензин кончился, и мы оказались в ловушке.

Вокруг бушевала природная стихия, и никто из нас не мог противостоять ее сокрушительной мощи.

Олег успокаивающе обнимал ревущую Риту прямо у меня на глазах, Карина Петровна едва шевеля губами шептала какую-то молитву, а Толик вливал в себя содержимое бутылки шампанского прямо из горла. Ко мне же пришло озарение. Я поняла, что нас уже никто не спасет, и чувствовала лишь злость на саму себя за то, что упустила столько возможностей изменить жизнь к лучшему. Я сожалела, что не встретила настоящего мужчину, способного стать мне опорой. Не смогла ощутить на себе радости материнства. Не смогла повидать мир. Не выучила английский и испанский, как когда-то хотела. Не позволяла себе ничего дорогого и качественного, довольствуясь всегда продуктами по скидке и одеждой с вещевой распродажи. Не согласилась на переезд в столицу, побоявшись перемен. Не сделала ничего значимого и полезного. Я не решилась жить, а теперь было уже слишком поздно. Все просрала!

Холодные капли дождя хлестко били по лицу, но мне было уже все равно. В душе образовалась черная дыра, и хотелось поскорее забыться. По щекам текли горькие слезы.

– С днем рождения тебя, Маша!
– едко выдохнула я, а в следующее мгновение яхту накрыло ледяной волной.

Помню, как обожгло легкие. Помню, как меня сбило с ног. Помню резкий удар затылком о твердую поверхность. Помню нестерпимую боль. Кажется, кто-то кричал. Я уже толком и не слышала, погружаясь в небытие.

А очнулась уже в непонятной комнате, целая и невредимая, да еще и с котом разговаривающим. Ну, бред же! Видимо, нас все-таки спасли, а ребята решили меня таким образом подло разыграть!

Кот между тем все еще недовольно сверлил меня взглядом. А я что? Аккуратно слезла с кровати, все так же держа перед собой боевую подушку для защиты, и медленными шагами добралась до зеркала, внимательно следя за поведением странного существа. Так, на всякий случай.

Взглянув на зеркальную поверхность, меня будто снова окатили ледяной водой.

– Это не я!
– дрожащий голос сорвался на крик.

На меня смотрела невероятно красивая девушка лет девятнадцати-двадцати. Аккуратный носик без горбинки, здоровая кожа без прыщей и неровностей, розовые щечки, выразительные изумрудные глаза с длинными ресницами, в меру пухлые губы. Огненно-рыжие волосы немного кучерявились, блестели и выглядели ухоженными.

Я смущенно заглянула под ночную сорочку и обнаружила упругую грудь второго размера с темными сосками. Ни жирка на бедрах, ни лишних складок на плоском животе. Мне даже стало как-то завидно: о такой идеальной фигуре можно было лишь мечтать.

– Кхм-кхм,- напомнил о себе вредный кот.
– Сдается мне, что ты не Мари.

Я решила полностью игнорировать его присутствие, чтобы окончательно не сойти с ума, и, попятившись назад, бочком добралась до приоткрытого окна с потрясающим видом на спокойный океан. С улицы доносился чарующий запах ирисов и лаванды. И как мне показалось, двухэтажный дом располагался где-то либо на побережье, либо на частном острове.

– Постой-ка!
– неожиданно воскликнул надоедливый кот и снова запрыгнул на кровать, чем сильно меня напугал.
– Я знаю, что с тобой случилось!

Я недоверчиво фыркнула: нашелся блин тут кот ученый! Мозг категорически отказывался верить в то, что видели глаза и слышали уши.

– Ладно, выкладывай, - нехотя согласилась я, облокотившись о широкий подоконник и продолжая соблюдать безопасную дистанцию.
– Только без фокусов.