— Да, 43.

— Тогда это не Глеб. У того трупа размер 41. Это один из безопасников. Их осталось трое, кто ушёл. Один из них, это Глеб. И это однозначно. Второй это Стив. Третий тоже из безопасников. Кто именно, пока не знаю, но скоро узнаю. И это, на мой взгляд очень хорошие новости. У них была жёсткая посадка и Глеб остался жив. Понимаете? После посадки они ушли. Это говорит о том, что они целые. То есть руки, ноги на месте. И это ещё один плюс. Значит Глеб в состоянии передвигаться, а не лежать бревном. Третье, с ним Стив, а этот парень чувствует себя в зелёнке, как акула в море.

— Какой зелёнке? — Спросила я.

— Зелёнка, на сленге военных — лес. Для Стива, что лес, что горы, это родная стихия. Он убережёт Глеба и выведет его в безопасное место. Надо только верить в этого парня. Минус только один. Те, кто сбил вертолет, тоже об этом знают. И за Глебом началась охота. Его поиски уже начались. Подключились правоохранители, полиция. Сейчас прочёсывают вертолётами квадрат за квадратом. Готовятся поисковые партии для работы на земле. Сейчас идёт аналитика, куда они могли пойти? И ещё. Помимо табельных пистолетов у Стива и второго безопасника, Стив взял с собой американский карабин с оптикой. Это хорошее оружие. Фактически, снайперская винтовка, только гражданский вариант. Так что нашего мангуста не так просто взять. Даша, Аврора, будем надеяться на лучшее. Я уверен, всё закончится хорошо.

— Твои бы слова, Коля, да богу бы в уши. — Проговорила свекровь. Я её поддержала. Господи, Стив, выведи Глеба, я буду молится за тебя всю оставшуюся жизнь…

Глеб

Шли ещё полдня. Практически без остановок. Если останавливались, то только лишь для корректировки курса. Стив превосходно ориентировался в тайге, хотя был тут впервые. На мой вопрос только усмехнулся.

— Побегай с моё в горах и в зелёнке, не так ещё суетится будешь.

Когда солнце стояло в зените, Стив объявил привал. Остановились у подножья очередной сопки. Здесь был выход скальника. В долине, между сопками, бежал толи большой ручей, толи маленькая таёжная речушка. В ширину метра полтора-два. Глубина — по пояс. Перебрались через неё по поваленному когда-то стволу лиственницы, как по мостику. Вода была ледяной и очень вкусной.

Я с блаженством уселся на камень. Облокотился спиной к другому. Камни были нагреты и отдавали тепло. Напротив меня устроился Виктор и закрыл глаза.

— Глеб. — Услышал Стива. Посмотрел на него. Он протягивал мне пистолет. — Стрелять умеешь?

— Ты меня за кого принимаешь? Забыл, вместе в тир ходили.

— Это я так, проверить, может ты забыл всё. Пистолет возьми.

— А ты?

— А у меня карабин. Плюс нож. Так что всё нормально. Вы оба пока отдыхайте, а я пробегусь.

— Куда?

— По нашим следам. Посмотрю. Что-то неспокойно мне. Вертушки будут, не отсвечивайте. Как я приду, так сразу опять пойдём.

— Ты что, двужильный? Может отдохнёшь?

— На кладбище отдохну, все там отдохнём, а чтобы раньше времени туда не отправится, нужно побегать. Всё, я ушел. Сообразите тут что-нибудь перекусить.

Пара мгновений и Стива уже нет. Я выглянул из-за скальника. Своего телохранителя не обнаружил. И как он так умудряется исчезать? Точно тень — был здесь и исчез.

Достал из рюкзака продукты. Вскрыл банку с тушёнкой. Порезал оставшийся хлеб…

…Стив возвращался по следам его группы. Нужно было проверить, идут за ними охотники или нет? Поняли ли, что они не пошли к прииску, а идут в Кедровое или нет?! Взобравшись на сопку, которую прошли утром, Стив остановился. Стал всматриваться в лесной массив, лежащий под ним. На склоне соседней сопки, заметил какое-то движение. Поднял карабин, стал всматриваться через оптический прицел. То, что увидел ему не понравилось. Они шли цепочкой, практически след в след. Значит поняли, что к прииску никто не пошёл. Плохо. Начал считать людей. Насчитал одиннадцать человек. Первым шёл какой-то бородатый мужик. Скорее всего из местных. Проводник или следопыт из егерей. Этот тут всё знает, как свои пять пальцев. Ладно. Значит столкновение неизбежно. Сейчас главное убрать следопыта. Без него шансы оторваться от преследователей резко возрастают…

…Михеич вел группу из десятерых человек. Ему было 63 года из которых пятьдесят с лишним он провел в тайге. Знал её, как свой родной дом. Да она и была его домом. На кордоне осталась бабка с внуком и внучкой, которых привёз сын на лето. В своей жизни он много чего повидал. И далеко был не ангел. Сколько в тайге осталось людей, от которых он избавился, он уже и сам считать перестал. Ну не оставлять же свидетелей, которые узнали о золотой россыпи. Золотишко то любит тишину и не любит суету. Такие выходы золотых жил у Михеича было штук пять. Он и мыл их сам. Когда сам, когда с сыном. Который и сбывал шлих и самородки в центральной России по своим каналам. Семейный бизнес процветал. И лишние тут были не нужны. Поэтому все те, кто узнавали слишком многое, оставались навечно в тайге. Она матушка умеет хранить тайны. А ещё он занимался розыском беглых зеков. За вознаграждение, конечно же. Этим промышлял и его отец в 30-е — 40-е годы и прадед, заставший ещё царя и гонявший в тайге беглых революционеров всех мастей и оттенков. Раньше то было проще. Беглых зеков находили сравнительно быстро, что прадед, что дед, что он сам. Убивали, отрезали кисти рук и приносили лагерному начальству. Те сверяли отпечатки пальцев и списывали горемык, вычеркивая их из списка живых, а кисти хоронили на лагерном кладбище, как полноценные трупы. Охотник получал заслуженное вознаграждение. Сейчас стало по-другому. Убивать без нужды нельзя. Подстрелил в ногу и вызывай вертолёт по спутниковому телефону. Такой он при себе всегда теперь носил. Но если так получилось, что пристрелит бегуна, то ничего страшного. Мало ли, что в тайге могло случиться. Вот и сейчас опять идёт охота. Только не за беглыми зеками. Поймать надо троих. И один из них Белозёрский. Хозяин прииска. Михеич сомневался сначала, стоит ли ввязываться, да жадность своё взяла. Так как пообещали хорошую сумму в валюте. И половину уже выплатили. Не устоял он. Теперь пути назад не было. Нужно бегунков найти и ликвидировать. А тайга спрячет концы в своей зеленой глуши так, что и не найдёшь. След Михеич взял практически сразу, хоть и прошёл сильный дождь. Они стали почти невидимы. Но он уже долго этим жил. Угадывал почти по наитию. Недаром Пушкин говорил: «И опыт сын ошибок трудных и гений парадоксов друг» Вот опыт и природное чутьё, не давали ему потерять след. Но только чем дольше длилась погоня, тем больше возникало на сердце старого лесовика тревожное чувство. Сначала группа была из семерых, включая его. Потом к ним присоединились ещё четверо.

Они уже достигли подножья очередной сопки, как тревога усилилась. Михеич остановился. Стал внимательно вглядываться в следующую сопку, на которую нужно было идти. В последний момент, за мгновение до неизбежного, он качнулся в сторону, уходя с линии выстрела, подставляя идущего за ним человека. Выстрел был едва слышим, так, словно где-то треснула сухая ветка и шедший за ним охотник за головами опрокинулся на спину. На левой стороне груди у него стало расплываться кровавое пятно. Все моментально рассыпались в стороны и залегли. Хороший стрелок, понял егерь. С нескольких сотен метров, если вообще не с километра попал…