Смотрел в шокированные глаза девушки, горько усмехнулся.

— Знаешь почему я за Глеба горло любому перегрызу и деньги здесь ни при чём? — Она молчала. Я продолжил. — В тот вечер я зашёл в одну дешёвую забегаловку. Хотел напиться на последние гроши, чтобы забыться хоть на мгновение от этого ада. Всё деньги на лекарства ушли. Мне хватило только на бутылку водки. Даже на пирожок не осталось. Юля в больнице. Состояние ухудшалось. Надо было срочно вести её, а денег нет. Это был тупик. Я чувствовал, как жизнь капля за каплей уходит из моей дочери, а значит утекала и из меня. Я знал, что на долго не переживу её. Сидел пил. А рядом уроды сидели. Смеялись, цепями трясли, считали себя хозяевами жизни. Хотя какие они хозяева, раз в дешёвой тошниловке сидели? Так шелупонь поганая. Сидел, напивался и одновременно наливался дикой злобой. А тут ещё один из них зацепил меня, обозвал как-то, чуть ли не бомжом. Я рюмку выпил и…

— Ну ты и… — Произнесла она, впервые улыбнувшись.

— Ну я и… Только ноги его мелькнули в воздухе, да столик разлетелся, на который он приземлился. На меня тут же четверо его дружков кинулись, пальцы веером. Но мне было уже всё равно. А перед этим в забегаловку Глеб с Марго зашли.

— Марго, это его жена?

— Нет. Подружка у него тогда была. Это ещё до того, как Глеб женился. Я потом спросил, как они там оказались? А он, смеясь сказал, что ехали с Марго, а она и говорит, что надоели ей дорогие клубы, да кабаки, предложила в дешевую забегаловку заехать. Он и согласился. Вот они и заехали. А потом драка началась, в которую Глеб и влез на моей стороне. Пояснил мне, что ты же один был, а их четверо. Это не честно. Потом в драку влезли ещё двое на стороне этих уродов. Но мы с Глебом их отработали на пять с плюсом. В конце всего этого бардака Марго подскочила к нам, схватила нас под руки и потащила из забегаловки. Говорила: «Всё, мальчики, нам пора бежать. Хорошее приключение на задницу получили!» Засунула нас на заднее сидение крутой тачки, я такие только пару раз всего видел, прыгнула за руль и с пробуксовкой ушла в даль синюю, прямо перед носом у патрульной машины, которая уже прилетела к заведению. Едем, они смеются. У Глеба фонарь под глазом наливается и ухо как у слона синеть начало. Да и я тот ещё красавчик был с разбитой физиономией. Смотрел на них и опять злоба подниматься во мне начала. Смеются мажоры, развлекаются, мать их. Начал грубить им. Хотел и Глебу морду набить. Марго даже машину остановила. Смотрят на меня удивлённо, мол ты что парень? Мы же помогли тебе? Да не мне надо было помогать, дочери бы моей лучше помогли. Злость ушла как-то быстро. Я тогда впервые со времён своего детства заплакал. Опустошение пошло какое-то, словно во мне что-то сломалось. Рассказал им всё. Глеб тогда сказал, Маргарите, чтобы разворачивалась. Ну а дальше, было всё просто. Документы на выезд в Израиль уже были готовы. В той клинике уже знали о моей дочери. Оставалось только перевести им деньги и купить билеты. Что и было Глебом сделано. Через два дня, мы с Юлей уже были там. Потом операция. Всё прошло успешно. Лечение. Через полтора года ещё одна. Сейчас Юлька моя здоровая, солнышку радуется, дядю Глеба любит. Рисунки ему дарит. А он принцессой её зовёт. И он ничего не потребовал взамен с меня. Сказал мне — забудь. Он не только моей дочери жизнь подарил, он мне жизнь подарил. Поняла теперь, что я не из-за денег с ним?! И я знаю, случись что со мной, он Юльку не бросит. Поэтому мне и не страшно умереть, доставая его врагов.

Алёна отвернулась от меня. Некоторое время стояли с ней и молчали. Я сам смотрел на стволы кедров. Слушал мелодию леса.

— Что ты хочешь? Что тебе надо от меня? — Услышал её голос. — В постель затащить?

— Конечно. — Посмотрел ей в глаза. — Постель обязательна. Но только по любви и по закону.

— По какому закону? По закону сильного?

— Нет. Нравишься ты мне, Алёна. Женой хочу тебя назвать, если ты сама этого захочешь.

Мы смотрели друг другу в глаза. Потом она покачала отрицательно головой.

— Нет. Я же сказала тебе. Послушай, Станислав, так же тебя зовут?

— Так.

— Оставь меня, я очень прошу тебя.

Я помолчал немного, продолжая вглядываться в девушку, потом кивнул.

— Хорошо. Насильно мил не будешь. Я сделаю так, как ты хочешь. Силки или что ты там проверить хотела? Завтра посмотрим. Темнеет уже. Пошли назад.

— А если я не хочу в дом, пока вы там?

— Пойдём, Алёнушка. Не бойся, никто не тронет тебя. А завтра мы уйдём. Твой отец поведёт нас показывать золотые россыпи. А когда вернёмся, то сразу улетим.

Она молча повернулась и пошла в сторону кордона. Я за ней. Ну вот и всё. Финита ля комедия. Не по зубам тебе, Стас, оказалась девочка. Но слабая надежда всё же оставалась где-то у меня в душе. Может всё образуется? И она по другому на меня посмотрит…

Глеб

— Ну что, Фрол Михеич, показывай, что хотел показать? — Предложил я егерю, когда Стив ушёл вслед за Алёнкой. Он некоторое время смотрел на меня из-под кустистых бровей, потом тяжело встал и вышел из дома. Через минуту зашёл. В руках у него был берестяной туесок. Большой и тяжёлый, это было видно по тому, как он его нёс двумя руками. Поставил на стол и сел на своё место. Я кивнул спецу, прилетевшему со мной. Он открыл туесок. Там был шлих, золотой песок. И в нём утоплен был самородок. Спец вытащил его аккуратно, чтобы не просыпать из туеска золотые крупинки. Самородок был крупный, с куриное яйцо. Спец разложил привезённый с собой чемоданчик. Начал что-то химичить. Мы ждали в полнейшей тишине. Наконец, он посмотрел на меня.

— Глеб Антонович. Золото очень хорошее с минимумом примесей. Фактически чистое. Я Вас поздравляю.

Я посмотрел на Фрола Михеича. Положил перед ним свою карту местности. Рядом карту егеря, сделанную от руки. Совместил данные. Потом на своей карте указал место.

— Это здесь?

— Здесь. Точнее покажу на месте.

— Насколько я понимаю, там довольно крупная жила?

— Да. Полоз знатно там прополз.

— Не понял, какой полоз?

— Вы что же, Глеб Антонович, не знаете легенды? Ещё Бажов их описал в своих сказаниях. Ползает золотой полоз, змея такая и оставляет за собой золотой след. То под землю заберётся, то на поверхность выйдет. Вот там, где он прополз, золотой след остаётся, то есть, золотая жила.

— Ах, ну да, Бажов?! Каменный цветок и хозяйка медной горы?

— Что-то в этом роде.

— Занятно, Фрол Михеич. Ну ладно, о сказках Бажова потом поговорим. Следующая россыпь здесь? — Указал место на своей карте.

— Чуть выше по реке. Да, где-то здесь. Опять же более точно покажу на месте.

Разговаривали с егерем долго, но продуктивно. Полезный дедушка. Но это оказалось не всё. Я указал на его карте странный значок.

— Фрол Михеич, а это что за значок? Что там? — Смотрел пристально ему в глаза. Он в мои, взгляд не отводил. — И так? У нас договор или как?

Фрол отвел глаза.

— Платина.

— Что?

— Платина.

Мы со спецом переглянулись. Месторождения платины редки и все находятся на учёте. Получить платину на своём участке, о таком я даже не мог и мечтать. М-да, прав Стас, хорошая тут рыбалка и водятся здесь не только золотые рыбки, но и другие не менее вкусные. Прямо деликатес сплошной.

— Образцы? — Спросил у егеря. Он опять ушёл. Принёс что-то типа кисета. Положил на стол передо мной. Я вытряхнул. Смотрел на эти светло-серые кусочки породы. Кивнул спецу. Тот моментально ухватился за них. Опять химичил. Потом посмотрел на меня.