— Ну что скажешь, Ломоносов?

— Почему Ломоносов, моя фамилия Покровский, Глеб Антонович?

— Да это я так. Не обижайся. Ты же умник? Умник, вот я тебя и назвал Ломоносовым.

— Спасибо, Глеб Антонович, за столь лестное сравнение. Я ещё не закончил расчёты, тут работы ещё много, но постараюсь сделать прогноз. Это месторождение не уступает по запасам прииску, если не превосходит его. Но главное, что добывать его будет легче и быстрее, чем на прииске. Но, точно можно будет сказать после окончательных расчётов.

— Спасибо. Предлагаю за это дело выпить. Ибо мы все сегодня поработали на славу!

Народ радостно поддержал. Кроме Фрола. Тот сидел угрюмый. И ещё Алёнка молчала и выпить отказалась. А мы выпили. Закусив, посмотрел на Фрола.

— Фрол Михеич, ты что грустный такой? Жалко что-ли?

— А чего не жалко то? — Он хмуро посмотрел на меня.

— Да ладно, Фрол. Я, наоборот, тебе услугу оказал.

— Хороша услуга. Тати шатучие, приходя в чей-то дом и забирая там всё, тоже хозяевам услугу оказывают?

— Тятя?! — Вскрикнула Алёнка. Но я жестом дал понять, чтобы помолчала.

— Фрол Михеич, ну ладно, давайте рассуждать. Много вы тут в одного в ручную намывали?

— Достаточно. Для нас хватало.

— Хватало. Вот только коэффициент полезного действия всей вашей работы был ниже 50%!

— Это как? — Удивился Егерь. Все смотрели на меня заинтересованно.

— Очень просто. Мало добыть золото, его ведь надо ещё перевезти, чтобы не спалиться властям или криминалу. А потом продать. Так вот, твой сын, Фрол, продавал добытое тобой золото максимум за 40% от полной его цены. Так как ему приходилось платить за возможность толкнуть шлих или самородок. Он делился, грубо говоря. А вот теперь посмотри, Фрол Михеич, ты отдал мне это месторождение. Я добывать металл буду не кустарным способом, а промышленным. Тут люди с техникой будут работать. Плюс добытое сырье, а это сырье, так как в таком золоте есть примеси, надо обработать на производстве, очистить, понимаешь? А потом это золото либо в слитки перельют, что-то пойдёт на ювелирку, что-то в промышленность, в том числе и в военную. Но зато весь этот конечный продукт будет продаваться по максимальной цене.

— И что? Мне то с этого какой навар?

— Прямой, Фрол Михеич. Я решил, что твоя семья будет иметь с этого прииска три процента от добытого, с остальных по пять процентов. Ты думаешь это мало? Ошибаешься. Во-первых, добываться будет столько за месяц, сколько ты со своей семьёй, если загонишь мыть лотками и Алёнку, и зятя с невесткой, и жену свою с внуками, за год не намоешь. И продаваться будет всё это гораздо дороже, нежели ты продавал. Оборот миллионы, десятки миллионов. Свою долю можешь получать как деньгами, откроем тебе счёт где угодно или ты сам дашь номер счёта и туда деньги будут переводиться, либо хочешь золотом в слитках, уже очищенное и являющееся золотым активом. Можешь слитки в банке хранить. А можешь закопать где-нибудь. И тебе не надо будет беспокоится о том, что кто-то к тебе придёт и начнёт нагибать тебя за золотишко. Думать, как продать его и так далее. Вот посмотришь, как тебе будет идти прибыль, когда новый прииск заработает, посчитаешь и тогда решишь, что лучше для тебя. Договорились?

— Договорились.

Я обратил внимание, как Алёна посмотрела на Стаса. Он пожал плечами и кивнул ей улыбнувшись. Алёна фыркнула и отвела взгляд.

Ночью почувствовал озноб. Утром встал с больной головой. Похоже я всё-таки простудился.

— Глеб, что с тобой? — Тревожно глядел на меня Стив.

— Простудился, похоже. Таблетка есть?

— Сейчас. — Он подошёл к баулу и стал там рыться. Увидел рядом с собой Алёну. Она положила мне ладошку на лоб.

— У него температура.

— Твою душу, Глеб! Вот зачем ты полез в воду? Тоже мне искатель сокровищ. Будто это такая насущная необходимость была для тебя?

— А сам-то! Чего попёр искать? Тоже мне золотоискатель. Я вот на тебя посмотрел и заразился золотой лихорадкой. Заразная она сволочь! — Усмехнулся.

— Ага, прямо золото Макены! — Стас посмотрел на девушку. — Алёна, у меня только анальгин, обезболивающее и антибиотик с пластырем и бинтом. Это на случай травмы. А вот против простуды ничего нет.

— У меня есть. — Она достала из своего рюкзака аптечку. Дала мне пару таблеток и запить теплый чай.

— Короче, — скомандовал Стас, — сворачиваем лагерь, вызываем вертолёт и увозим его домой.

— Стас!

— Что?

— Летим на платиновое месторождение.

— Глеб, летим на кордон. Туда без тебя полетят. Пожалуйста не спорь. Давай, брат.

— Стас, ну простыл немного, бывает. Я себя нормально чувствую. Водки дашь выпить и как огурец.

— Вам лучше вернуться на кордон. — Тут же поддержала Алёна Стаса. — Мне не нравится ваше состояние.

— А что в нём не так?

— Пока не знаю, но как бы пневмония не началась или вообще воспаление лёгких.

— Алёна, брось. Какая пневмония?!

— Короче, Глеб. Увозим тебя на кордон. И по барабану, что ты тут будешь говорить. Можешь меня ругать. Увольнять и гнать в шею. Но я тебя увезу отсюда.

— Задрал ты уже, но я тебя не буду увольнять, не дождёшься.

На кордон прибыли к обеду. Вертушка сразу ушла на платиновое месторождение. А я, Стас и Алёна остались в доме. Ну и конечно мать Алёнки. К вечеру я был никакой. У меня поднялась высокая температура. Меня кормили таблетками, поили какими-то отварами. Я не знаю, как уснул. Проснулся ночью. Глеб спал рядом со мной сидя на табуретке и положив голову на руки на столе. В этот момент в комнату зашла Алёна. У неё была электрическая лампа, светила тускло. Она бросила взгляд на меня. Я сделал вид, что сплю. Потом из-под припущенных век смотрел, как Алёнка глядела на Стаса. Подошла к нему и всунула ему подушку под голову. Он проснулся. Выпрямился.