— А ты знаешь куда они ушли?

— Да. Направление знаю. Фрол говорил мне, где капканы ставил.

Женщины стали одеваться. Унты, меховые штаны и меховые длинные куртки из меха оленя. Такие же шапки. Степанида закинула двухстволку и на поясе застегнула патронташ. Алёна взяла свой карабин. Вышли из дома, встали на широкие лыжи и побежали. Ветер всё усиливался, поднимая снежную пыль, загудел в кронах деревьев. Спустя более чем полчаса, в сгущающемся сумраке, в полутьме, сквозь снежную пелену они заметили силуэт. Кто-то шёл им на встречу, пробиваясь сквозь глубокий снег.

«Это Станислав!» — Узнала мужчину Алёна. Он шёл покачиваясь, с натугой тащил поклажу на полозьях из лыж. На полозьях лежал человек.

— Отец! — Закричала Алёна. Женщины бросились к этим двоим…

Сошлось зверьё в смертельном вальсе.

Зубов оскал и блеск клинка.

И кто-то путь продолжит дальше,

Судьба шепнёт: «Живи пока».

Zay

Стив

Близкий контакт. Левой рукой упёрся зверю под нижнюю челюсть, не давая схватить себя за лицо. Мышцы напряглись как струна, до боли. Лапы шатуна обхватили меня сжимая в чудовищных тисках. Когти рвали мою одежду. Нож вошёл в тело медведя, как в масло, по самую рукоять. Но он продолжал давить меня и ревел так, что я начал глохнуть. В лицо ударил смрад медвежьей пасти. Я закричал ему в ответ. А мишка продолжал давить, словно гидравлический пресс. Боль в теле была дикая. Казалось, каждая клеточка моего организма кричала от боли, почувствовал, как что-то захрустело у меня. Или это мне только казалось? Я давил на него, он на меня. Только сила и масса была не сопоставимы. Новая боль резанула мою спину. Всё, когтями добрался до плоти, сейчас разорвёт! Неужели не попал? Ноги стали подгибаться. Сделал шаг назад. Тяжесть усиливалась с каждой секундой, становясь непосильной ношей. Тело, мышцы стали отказывать.

Сознание помутилось… Ничего не вижу, ничего не слышу. Я ослеп, оглох? Где я? Что со мной? Услышал странный ритмичный звук. Это бубен, в какой-то момент понял я. Потом голос. Пела женщина. Странные слова, странная песня…

'Зверь, проснись! Кедровка, твоя сестра,

Уже давно сидит на вершине дерева

Предрассветная заря, твоя сестра,

Поднялась на вершину дерева.

Раньше ты всегда был первым.

Ты попал под тяжесть большого ножа.

Большого топора человека?

Росомаха-самочка, лиса-самочка

Уже давно бегают вокруг.

Зверь, просыпайся!'

(сакральные песни Манси)

«Злой дух Абас пришёл. Прогони его милый зверь…» Кто-то нашёптывал мне девичьим голосом.

Дикий рёв вырвался у меня. Зверь, я зверь, я сам медведь, я был первым. Я останусь первым… Открытая пасть, клыки, когти. Я страшен в гневе своём, я силён. Злой дух Абас-оборотень, уходи…'

И вновь я стою, схватившись с шатуном. Его рёв и мой крик ярости и боли. Спина полыхала у меня огнём. Тело стонало… Я даже не понял, как мы упали, оба. Я на спину, зверь на меня. Несмотря на глубокий и мягкий снег, но от падения из меня вышибло дух. Я хватал воздух ртом, но его забивала медвежья шерсть, не давая вздохнуть. Да и на грудь мне давило так, словно туда положили железо-бетонную плиту. Всё, конец. Дышать было нечем. Да ещё снег, помимо шерсти, стал забиваться в рот и нос. Вспомнил прадеда. Ему повезло, мужики помогли, стащили, с него медвежью тушу. А мне помочь некому. Фрол не помощник…

'Милый Зверь, проснись, проснись!

Ты попал под тяжесть тонкого шёлка.

Или ты попал под тяжесть тонкого сукна?

Лиса, твоя сестра,

Идёт до конца семи озёр, имеющих устье.

Милый Зверь, проснись, проснись!

Твои, приносящие снег сёстры,

Пришли к концу своей дороги сбора снега' — Продолжал напевать мне девичий голос. Он был мне знаком. Алёнка! Мне надо обязательно вернуться, хотя бы для того, чтобы ещё раз увидеть её…

(сакральные песни Манси)

И только тут осознал, что косолапый не двигается. Из вонючей пасти на меня бежала слюна. У тебя есть один рывок, потом всё, силы окончательно тебя оставят. Я и так чувствовал, как они уходят, словно вода сквозь пальцы в песок. Собравшись, рванул в бок одновременно пытаясь упереться в медведя.Получилось сдвинуть его. Стал жадно глотать воздух наполовину со снегом. Почувствовал, как медвежья туша дёргается. Что? Неужели он ещё жив?..

Нет, это кто-то пытался мне помочь.