После чего они уехали. Кеша с трудом выбрался из этой могилы. Весь был грязный, перепачканный землёй, с обмоченными штанами. Сумел выйти на шоссе, где его согласились подвести в кузове грузовика на мешках с картошкой. Жизнь, Иннокентия круто с того дня переменилась…

Аврора

Ольга улетела в Швейцарию и я успокоилась. В поведении Глеба никаких изменений не произошло. Он был всё так же внимателен ко мне. Каждый вечер, когда мы ложились спать, целовал меня в губы, а потом мой живот. Но у него прибавилось работы. Уезжал он рано утром, когда я ещё спала. Я чувствовала, когда он встаёт. Ощущала его губы на своих. А так же его обязательный поцелуй в лоб. Зачастую не открывала глаза, но меня выдавала улыбка. Он уезжал, а я проваливалась опять в сон. Я вообще стала больше спать. Наверное, на меня так действовала беременность, хотя раньше я такой сонливостью не страдала. Жизнь шла размеренно. Часто в Усадьбу приезжала Ксения с мужем и дочкой, где оставались на несколько дней. Мама Глеба, Дарья Дмитриевна стала бывать реже. Но и понятно, у неё теперь есть муж и они больше времени проводят вдвоём. Свекровь заслужило это годами своего вдовства. Я всё больше вживалась в роль хозяйки Усадьбы. Прислуга теперь со всеми вопросами обращалась исключительно ко мне. Пришлось вникать, буквально, в каждую мелочь. Ну а как ещё? Глеб этого не касался. У него были свои дела и обязанности. Младший брат мужа, Владимир стал всё больше времени пропадать где-то. Мне иногда становилось грустно. Раньше хоть с Володей можно было поговорить, ведь он чаще бывал дома, чем мой муж. Он меня и развлекал, мог спеть под гитару или мы с ним играли в какую-нибудь компьютерную игру. Да и такое бывало. Это он меня приучил. Или читали друг другу стихи, благо библиотека у Белозёрских была большой, невероятно большой. А теперь как-то все разъехались. Я очень радовалась, когда приезжала Ксюша, было хоть с кем пообщаться, да и с малышкой повозится. В центр я больше не ездила. Ксения оформила мне декретный отпуск.

Чем ближе становилось время родов, тем больше во мне росло беспокойство. Я постоянно прислушивалась к себе, как ты там малыш? Всё ли с тобой хорошо? Беспокойство постепенно нарастало. Меня не успокаивали даже медицинские показатели, что беременность проходит хорошо. Как-то вечером, когда приехал домой Глеб, я ещё не спала, хотя было поздно. Он удивился, подошёл, поцеловал меня.

— Аврора, ты почему не отдыхаешь?

— Глеб, я хочу поговорить с тобой.

— Давай поговорим. Подожди немного, я сполосну руки. — Он прошёл в ванную, я за ним. Моя руки, он посмотрел на меня, усмехнулся. — Ты так и будешь за мной по пятам ходить?

— Глеб, я дома постоянно одна.

— Ты не одна. Здесь достаточно народа. Охрана, горничные, Вера наконец.

— Это всё так. Но Володи постоянно нет. Ксения с Даней предпочитают больше жить в своей городской квартире. Мама стала реже приезжать. Я всё понимаю, у всех семьи. У всех своя жизнь. И тебя целыми днями нет. Раньше я хоть на работу ездила, а сейчас?

Глеб вытер руки о полотенце. Подошёл ко мне, притянул к своей груди, обняв.

— Прости, малыш. Ты права. Просто много работы. Но это не оправдание. Давай завтра я проведу весь день с тобой. Хочешь съездим куда-нибудь, на природу например? Станислава с Алёной и Юлькой позовём?

— Давай! — От радости я даже взвизгнула, обняла мужа. — А куда поедем?

— Давай подумаем! Завтра день обещают хороший. Зачем сидеть в Усадьбе? В лес съездим, погуляем там. Ты проветришься. Можем барбекю организовать или шашлык. Или в какой-нибудь парк сходим, например в парк Горького. Там проведём с тобой время.

— Поехали в парк.

— Хорошо. Как скажешь, моя королева! Как ты себя чувствуешь? У тебя же срок скоро?!

— Нормально я себя чувствую. Ещё две недели. — Мы вернулись в нашу спальную. Тут я спохватилась. — Глеб, а ужинать?

— Аврора, время ночь, и я уже поужинал. У Стаса, Алёнка покормила.

— Ну вот, тебя уже чужие жёны кормят.

Он засмеялся.

— Представляешь на днях к Стасу бывшая заявилась!

— Какая бывшая?

— Мать Юли. Воспылала любовью к дочери, в кои-то веки.

— Она сумасшедшая? Надеюсь, Алёна за ружьё не схватилась?

— Нет. Её не было. Стас с Яной на улице разговаривал. Сказал, чтобы исчезла и больше не появлялась.

— Ты думаешь она правда исправилась? Может на самом деле изменилась и хочет вернуть семью?

— Аврора, не будь такой наивной. Эта мадам никогда не измениться. Скорее всего узнала, что Стас в настоящий момент обеспеченный человек. Вот и решила попытаться пристроится к нему. А на дочь ей плевать.

— Она может в суд подать.

— Она может делать, что захочет. Вот только родительских прав Яна лишена по суду. Так что тут всё ровно. Да и не будет она ничего делать. Она, конечно, стерва порядочная, но далеко не дура.

Уже лёжа в постели и прижимаясь к Глебу, решила поделится с ним своими страхами.

— Глеб, я боюсь.

— Чего боишься?

— Вдруг пойдёт что-то не так и с ребёнком что-то случиться? Я этого не переживу.

— Что может пойти не так? Ты под постоянным медицинским контролем. Меня регулярно информируют о твоём состоянии. Ты молодая, здоровая женщина. Никаких отклонений, патологий или ещё чего такого нет. Аврора, ты просто сама себя накручиваешь. Успокойся. Ни ты первая, ни ты последняя. Ты лучше скажи, в парк вдвоём поедем или позовём кого?

— Знаешь, я передумала. Лучше куда-нибудь на природу. Не хочу я туда, где много людей.

— Хорошо. Вдвоём?

— Да… Хотя нет, давай Стаса с Алёной позовём?

— Как скажешь.

Утром Глеб встал, как обычно, раньше меня. Я только посмотрела сонно на мужа, когда он встал и пошёл в ванную. Потом опять упала в объятия морфея. Мне приснилось, как он меня целует. Хотя может и правда целовал. Проснулась окончательно от того, что он меня поглаживал. Сидел на краю постели одетый.

— Вставай, соня. Все уже собрались, ждут только тебя. Или нам уехать, а ты дальше можешь сны рассматривать?