– Женить вас хотим, - улыбаюсь другу.
– Семьи и деток вам, говорим, не хватает.

– Нахрена мне дети?
– Тигр рычит.
– У меня Костылев есть, он хуже оравы ребятишек. Ликусь, можешь идти к себе. На улицу тебе выходить запретили. Если соберешься домой, я лично должен отвезти тебя или посадить в такси. Ты бы его послушалась. Он сейчас злой, если что-нибудь выкинешь…

– Не выкину, - обещаю.

– А я прослежу, - Алина от души соглашается с приказом Кости.
– В такую погоду надо дома сидеть и…

– Спать!
– зеваю.
– Ладно, побуду хорошей девочкой для разнообразия. Константину Дмитриевичу можешь передать, что я слушаюсь и повинуюсь моему грозному повелителю.

– Передам, ему формулировочка понравится, - Тигран ржет и, наконец, расслабляется.

Прощаюсь с друзьями (как же приятно осознавать, что эти прекрасные люди стали моими друзьями!) и бегу работать. Работы, как назло, почти нет. Документы Костылеву сегодня не несут, а без них рабочие вопросы решаются в течение часа.

Снова погружаюсь в свои расчеты, но ничего нового там не нахожу. За эти пару дней я успела пересчитать и просчитать всё, все потери выявлены, а мыслей о том, кто же все-таки крысит, ни у кого нет. С Костылевым сейчас ничего не обсудишь, поэтому дело опять повисло в воздухе.

От скуки врубаю на ноутбуке сериал и стараюсь отвлечься им, вот только от внутренней тревоги он меня не спасает. В кабинете Костылева темно и тихо. Тигран заходит к нему пару раз и с каждым разом выходит все мрачнее.

Руки чешуся самой постучать в дверь начальника, но я не решаюсь.

Пытаюсь разведать обстановку у Тиграна, даже в курилку его ради такого тащу, но начальник охраны только качает головой.

– Ликусь, он упрямый, как баран. А если узнает, что я тебя в это дело втянул, совсем озвереет, - бормочет, впрочем, с каждым разом все неувереннее.

Под конец дня я начинаю сходить с ума от скуки, тревоги и безделья. На душе муторно, я скучаю по Косте. Я привыкла видеть его хотя бы раз в день, а сейчас с ним происходит какая-то фигня и я даже помочь ничем не могу!

Тигран приходит в тот момент, когда я уже сама готова стучать в дверь начальника. Взглядом показывает, чтобы шла в курилку.

– Лик, я уже не знаю, что с ним делать!
– признается и падает на диван.

– А что случилось?
– почти рычу. Меня нервирует неизвестность и ореол тайны, который создается вокруг болеющего Костылева. Будто он там помирать собрался и мы все ходим на цыпочках, чтобы не мешать ему уходить в последний путь!

– Костя с ума сходит, - Тигр закатывает глаза.
– Он и раньше болел тяжело, а после аварии… Короче, ночью поднялась температура. Он жаропонижающими закинулся и сел дальше работать. А под утро с дивана встать не смог. С одной стороны - простуда. Ангинами Константин Дмитриевич твой любимый болеть изволит. Горло краснющее, температура под сорок, лежит чуть ли не бредит. А от антибиотиков отказывается, решил, что, если просто полоскать горло и Цитрамон пить, все само пройдет. А оно нихуя не пройдет! Возраст уже не тот, когда вот так легко все проходит. Плюс, у него после аварии была куча переломов и на погоду теперь все кости ломят. Лика, не смейся, да, он не мальчик!

– А ведет себя, как мальчик!
– не могу удержаться от фырканья, хотя это больше нервное. Сердцем чую, что дело серьезное.

– Вот именно, - Тигран прячет лицо в ладонях.
– Я врачу, короче, с утра названиваю. Он велел тащить Костю к нему, или, на крайний случай, поить антибиотиками. Ангина - опасная хрень, а Костылев еще после аварии не восстановился. Там осложнения могут куда угодно пойти, вплоть до инфаркта. А этот придурок лежит и требует, чтобы ему сдохнуть дали спокойно. Серьезно! У меня такое чувство, что ему банально надоело жить и он решил так самоубиться.

– Чем я могу помочь?
– напрягаюсь, становлюсь серьезной.

– Лик, он тебя больше, чем кого бы то ни было слушает, - Тигран смотрит на меня по-взрослому серьезно, с надеждой.
– Я хрен его знает, что там между вами происходит, но Костя тобой очень дорожит и к тебе прислушивается. Если кто-то и может сейчас запихнуть в него лекарства, то только ты.

– А если не запихнем?
– уточняю на всякий случай.

– А хрен его знает!
– Тигран вздыхает.
– Может через пару дней придет в чувства, а может загремит в больницу…

На секунду задумываюсь, замираю.

– Лик, если ты пойдешь, он может нагрубить, - предупреждает Тигр.
– Может уволить. Может наорать. Точнее, нахрипеть. Может послать.

Стараюсь осознать эти слова. Я доверяю Косте, но прекрасно понимаю, что у его хорошего отношения есть свой предел, и лезть к нему сейчас - значит нагло прощупывать границы дозволенного, играть на его нервах.

Мне откровенно страшно попасть Костылеву под горячую руку. Я знаю, на что он способен в гневе и испытать это на себе - выше моих сил. Со мной так нельзя, я такого не прощаю. И, одновременно, сейчас сама иду нарываться на грубость. Он мне четко дал понять, что не хочет, чтобы я его сейчас трогала. А я… Я решаюсь. Я целый день жила, мечтая попасть в этот чертов кабинет и как-то помочь. Быть с ним сейчас мне важнее собственной гордости. А если пошлет… Ну что ж, я пошла на это добровольно и готова к последствиям.