Рэндалл Крейтон оказался высоким, выше шести футов. Ворот его рубашки-поло был распахнут, нагрудный карман синего блейзера украшал причудливый вышитый герб. Ансамбль дополняли повседневные брюки цвета хаки и мокасины с кисточками на босу ногу. «Кажется, он планировал поболтать со мной пару минут, а потом отправиться на поле для гольфа?» – удивленно подумала Кристина.

– Зовите меня Рэнди, как все.

– Кристи, – повернулся он к секретарше. – Спецагент Прюсик и я будем внизу, в конференц-зале А. Пусть нас не беспокоят.

И он легко пошел вперед, покачивая на ходу головой. Его зачесанные назад, немного длинноватые волосы опять-таки наводили на мысли о гольфе. От него так и веяло беззаботностью. «Впереди дело, позади вечеринка», – подумала Кристина и улыбнулась.

О том, как Крейтон стал главой «Макалистера», Кристине рассказал Эйзен. У него были две ученые степени – одна по фармакологии, вторая по биохимии. Батрахотоксины – важная область исследований в «Макалистере», и занимается ими сам Крейтон. И Кристина, и Эйзен считали, что Питер Франклин вряд ли случайно работал сначала у него, а потом в Центре Пембрука, ведь Крейтон и Фергюсон борются за одни и те же гранты Национального института здравоохранения. А еще Хиггинс легко обнаружил у обоих документально подтвержденные проблемы с преследованием женщин. Может, у них есть секреты и потемнее? Например, эксперименты с батрахотоксинами прямо на людях?

Они прошли мимо большой теплицы, полной света и самых необычных растений, многие из которых росли на полках под самым потолком. Но Кристина сразу обратила внимание на куст величиной чуть ли не с дерево, с крупными желтыми цветами и даже замерла на месте.

– Простите, доктор Крейтон, что это за растение?

– Бругмансия, представитель семейства пасленовых, очень ядовита, – ответил Крейтон. – Ее млечный сок содержит мощные алкалоиды с высокой концентрацией скополамина. Мы изучаем возможности применения этого растения для лечения некоторых заболеваний гладкой мускулатуры. Только не вздумайте пить ее сок в чистом виде – такая ошибка будет стоить вам жизни!

Именно это растение было на рисунке в комнате Крисси Блейкмор. А в ее деле сказано, что в ее желудке нашли скополамин.

– У вас здесь бывают студенты с экскурсиями?

– Иногда. В основном это стажеры или старшекурсники, которые планируют изучать фармакологию дальше, – сказал он. – Но мы никогда не пускаем сюда никого без сопровождения.

– Вам знакомо имя Крисси Блейкмор?

Крейтон ненадолго задумался, а затем покачал головой:

– Нет, этого имени я не знаю. Если она стажировалась у нас, то обратитесь в отдел кадров. Там вам скажут, сохранилось ее личное дело или нет.

В конце коридора Крейтон открыл своим пропуском магнитный замок и пропустил вперед Кристину. Они оказались в просторном зале, середину которого занимал длинный стол для совещаний. Тем не менее атмосфера здесь напоминала скорее гостиную, чем конференц-зал: вдоль стеклянной стены стояли удобные кресла с кожаными подушками, которые так и манили опуститься в них и насладиться прекрасным видом. Правда, в данный момент его доминантой являлась зловещая гряда темных облаков на горизонте.

– Не присесть ли нам у окна? – предложил Крейтон. – Вид довольно приятный.

– Нет, лучше за стол. Я хочу показать вам кое-что. – Она заметила, как по его лицу скользнуло выражение тревоги.

Кристина поставила портфель на стол.

– Насколько мне известно, когда вы были ребенком, ваш отец был главой отдела Джексоновской лаборатории в компании «Дюпон» в Нью-Джерси. Потом ваша семья переехала и он стал преподавать химию в старших классах академии для мальчиков.

– Морщинка пересекла гладкий лоб Рэнди, подпортив безукоризненный бронзовый загар.

– Послушайте, я не понимаю, в чем дело. Мне что, пора звонить адвокату?

Кристина внимательно смотрела на Крейтона. Она не ожидала такого немедленного отпора, но подыграла ему, чтобы посмотреть, как он будет реагировать дальше:

– Может быть, лучше присядем и поговорим, доктор Крейтон?

Но он продолжал стоять, нервно барабаня по столу кончиками пальцев.

– Послушайте, если кто-то подал жалобу, то я предпочитаю все-таки позвонить адвокату, если вы не возражаете.

– Какую жалобу?

Рэнди вдруг часто и мелко закивал.

– Прошлое, я понимаю. Вы знаете о моих юридических проблемах с женщинами. Вы, правительственные агенты, всегда косо смотрите на конфиденциальные сделки, да? Так что я немного беспокоюсь, когда мне начинают звонить из ФБР. А что, не стоит?

От Крейтона буквально разило страхом и виной. Обеими руками он вцепился в подлокотник.

– Ваш брак распался из-за проблем с женщинами? – предположила Кристина, вспомнив краткий обзор биографии Рэндалла С. Крейтона-третьего, полученный от Эйзена.

Он рванулся к двери, энергично мотая головой.

– Честно говоря, вы, люди в черном, никогда не перестаете удивлять.

– Послушайте, доктор Крейтон, – крикнула она ему вслед, – успокойтесь! Обещаю вам, что не буду записывать ваши слова. Побеседуем не для протокола. – Она щелчком закрыла шариковую ручку и сунула ее в карман пиджака. – Или вы предпочитаете, чтобы команда полевых агентов устроила обыск в вашей лаборатории?