До того времени венгерское правительство не уступало налиму Берлина, требовавшего массовой депортации евреев; многие из них были христианами и играли важную роль в экономической жизни страны.

В марте 1944 года, чувствуя, что союзница колеблется, Германия послала в Венгрию дополнительные воинские подразделения, стремясь поддержать в стране послушный ей режим. Среди направленных в Будапешт нацистов был и Адольф Эйхман, архитектор так называемого «окончательного решения еврейского вопроса», человек, который, по словам одного из соратников, был «совершенно одержим идеей уничтожения всех евреев, что попадутся ему в руки». Отныне венгерским евреям предписывалось носить желтую шестиконечную звезду Давида, а вскоре их стали забирать для отправки в лагеря смерти.

Находящийся в Стокгольме Ивер Ольсен привлек к американскому плану противостояния Эйхма-ну 31-летнего Рауля Валленберга. С деньгами из секретных американских источников и с паспортом шведского дипломата 9 июля Валленберг прибыл в Будапешт. Он знал, что его миссия сопряжена с опасностью и что ему придется действовать быстро. Эйхман намеревался отправить всех будапештских евреев в лагеря смерти; Валленберг должен был постараться спасти как можно больше из них.

Пытаясь договориться с Эйхманом, Валленберг в декабре пригласил нациста на обед к себе на квартиру. В ходе беседы, проходившей под аккомпанемент советской артиллерии, заревом освещавшей горизонт на востоке, швед сказал своему гостю, что нацизм обречен. Эйхман был непоколебим.

«Не думайте, что мы стали друзьями, — сказал он на прощанье. — Ничего подобного. Я намерен сделать все, чтобы помешать вам спасти ваших евреев. Дипломатический паспорт не от всего может защитить. Даже дипломат из нейтральной страны может попасть в аварию».

Вскоре после этого в автомобиль Валленберга «случайно» врезался немецкий грузовик; к счастью, шведского дипломата при этом не было в машине.

На следующий после Рождества день советские войска окружили Будапешт. Эйхману удалось бежать из венгерской столицы, а Валленберг остался среди горящих домов с доверившимися ему людьми.

13 января 1945 года советский патруль обнаружил Валленберга в здании, находившемся под защитой Международного Красного Креста. Молодой дипломат попросил, чтобы его отвезли в штаб, где, как он надеялся, он сможет рассказать о своем плане защиты оставшихся венгерских евреев и об их послевоенной реабилитации. Через четыре дня он ехал в Дебрецен.

Не успела машина выехать из столицы, как Валленберга и его водителя Лангфельдера передали в руки «СМЕРШ». Вместо встречи с маршалом Малиновским их посадили на поезд и повезли в Москву. Советский Наркомат иностранных дел известил посла Швеции, что «приняты меры для защиты господина Рауля Валленберга». «Взятие под охрану» на самом деле означало заключение — сначала в здании НКВД на Лубянке, затем в Лефортовской тюрьме (последняя, напомним, принадлежала «СМЕРШ»). Лангфельдера с марта 1945 года никто больше не видел (скорее всего его расстреляли, дабы не оставалось свидетелей).

От бывших сокамерников Валленберга, позднее так или иначе оказавшихся на Западе, известно, что шведский дипломат содержался в московской тюрьме до весны 1947 года, после чего, вероятно, его отправили в Сибирь.

Тем временем советский посол в Стокгольме заверил мать Рауля Валленберга, что с ее сыном все в порядке и он скоро вернется домой; позднее посол сказал жене шведского министра иностранных дел, что, наверное, лучше не поднимать «шума» вокруг этого дела.

8 марта 1945 года друзья Валленберга в Будапеште услышали поразившее их сообщение контролировавшегося советскими властями венгерского радио: 17 января по дороге в Дебрецен шведского дипломата убили, скорее всего немцы или их венгерские приспешники. На Западе этому мало кто поверил.

Шведский посол Стэффан Содерблум сообщал своему начальству в Стокгольм:

«Безусловно, трагическое исчезновение Валленберга тяжестью лежит у меня на сердце».

Тем не менее он отверг помощь, предложенную послом США Авереллом Гарриманом, заявив, что нет причин не верить русским:

«Мы не нуждаемся во вмешательстве американцев».

Резкость, ничем себя не оправдывавшая. Лишь американцы могли тогда спасти валленберга, но им это запретили.

Рауль Валленберг стал первой жертвой холодной войны. Из-за того, что он вел дела с Эйхманом, его поначалу сочли гитлеровским агентом. Когда же русский узнали, что его миссии содействовал Совет по делам военных беженцев, а также что он связан с Ивером Ольсеном, они, судя по всему, решили, что Валленберг работает на Управление стратегической разведки. Стремясь сохранить нейтралитет Швеции по отношению к Соединенным Штатам и Советскому Союзу, Содерблум мало что сделал, чтобы продолжить поиски.

«Вполне понятно, — писал он на родину, — что Валленберг мог пропасть в хаосе последних месяцев в Венгрии».

Перед тем как покинуть Москву в июне 1946 года, Содерблум попросил аудиенции у Сталина. Хотя он был уверен, что Валленбёрг мертв и что у советских властей нет никаких сведений о его судьбе, он все же попросил Сталина дать официальное подтверждение.

«Это и в ваших же интересах, — сказал он советскому диктатору, — поскольку есть люди, которые, в отсутствие такой информации, могут сделать неверные выводы».