«Маю. Сообщите, где вас могут найти два связника, которых мы намерены прислать с документами и батареями для рации. По какой фамилии они должны вас спрашивать? Сатурн».

На запрос была направлена радиограмма с соответствующими данными.

В ноябре 1944 года на квартиру-ловушку противник прислал двух связников, у которых при аресте были изъяты триста тысяч рублей, десятка два бланков фиктивных документов, батареи для радиостанции и шифрованное письмо от «Сатурна». В письме говорилось:

«С хорошо проверенными людьми посылаю вам кое-какие вещи, в частности документы, деньги и прочее. Надеюсь, что все присланное облегчит вашу работу. Радистка к вам приехать не может, так как она занята, а подходящего заместителя нет, поэтому вы этот вопрос должны решить сами. Вербовку старайтесь развернуть широко, но вербуйте надежных людей, которые не были бы вам и нам в тягость. За вашу прошлую работу, которая оказалась очень полезной, выражаю благодарность от командования. Подробности сообщу по радио. Старайтесь во что бы то ни стало расширить круг знакомых. Сатурн».

Эта радиоигра продолжалась вплоть до мая 1945 года.

К Московскому железнодорожному узлу в 1943 году проявлял повышенный интерес не только абвер, но и соперничавший с ним орган — ведомство Шелленберга — VI управление Главного управления имперской безопасности Германии.

Так, в ночь с 20 на 21 июня 1943 года в районе Егорьевска Московской области были сброшены на парашютах агенты немецкой разведки Северянин и Жилин.

Северянин — кадровый советский разведчик, внедренный в структуры противника, а Жилин — перевербованный напарником для работы во время их совместного пребывания в разведывательной школе «Цеппелин-Норд».

Северяниным был разработан план, согласно которому предполагалось завербовать одного из родственников Жилина, занимавшего ответственный пост в Народном комиссариате путей сообщения. План был одобрен, и вскоре, после специальной подготовки, оба агента были переброшены в Москву.

Северянин и Жилин подробно изложили все, что знали об особенностях и структуре известных им органов германской разведки и СД, доставили восемнадцать фотографий, девять оттисков печатей и штампов, используемых нацистской разведкой, образцы подписей руководящих работников разведки, а также сообщили данные о ста тридцати агентах, которых немцы готовили для заброски и уже забросили на советскую территорию.

Задание Северянина и Жилина заключалось в следующем: осесть в Москве, разыскать и завербовать ответственного работника Народного комиссариата пулей сообщения Л. и через него собрать подробные данные о железнодорожном транспорте Советского Союза. Кроме того, они должны были информировать о политическом и экономическом положении Советского Союза, о состоянии московских промышленных предприятий, о выпускаемой ими продукции и т. д. Разведчики были снабжены портативной коротковолновой рацией, действовавшей от переменного тока электросети и ручной динамо-машины, советскими деньгами в сумме ста пятидесяти тысяч рублей, фиктивными документами военного и гражданского образцов, десятью пистолетами различных систем и патронами к ним, географическими картами районов Москвы и другим снаряжением. Срок их пребывания на советской территории ограничивался полутора — двумя месяцами, после чего они должны были вернуться через линию фронта, предварительно согласовав этот вопрос по радио с отделом «Цет-6» в Берлине.

Учитывая интерес противника к Московскому железнодорожному узлу, было решено начать радиоигру, которой дали условное наименование «Загадка».

Перед советской контрразведкой стояли две задачи: дезинформация противника и вызов на советскую сторону наиболее опытных агентов. В качестве радиста в игре использовался Жилин. В первой радиограмме было сообщено, что агентам удалось устроиться в Москве, но что Л., которого намечали завербовать, переведен на работу в Тбилиси. В связи с этим было высказано предложение о целесообразности поездки разведчиков в Грузию для привлечения к разведывательной работе Л., а возможно, и использование его московских связей в НКПС. Противник согласился на поездку Северянина в Грузию, а Жилину предложил остаться на месте. По возвращении Северянина из Тбилиси в Москву в разведывательный центр сообщили о результатах его «поездки»:

«Доктору. С[еверянин] вернулся из Тбилиси. Л. не верит в победу Германии, но убежден в изменениях в России под влиянием союзников после войны, поэтому С. отрекомендовался как представитель разведки союзников. Л. согласился работать на союзников с условием гарантии свободного проживания за границей после войны или в случае опасности и получения денег в устойчивой валюте (долларах или фунтах). Л. очень озлоблен переводом в Тбилиси. Через свои связи добивается возвращения в Москву. Убежден, что это удастся. Нам нужна валюта, советские рубли, документы, запасные батареи для рации. Сообщите, когда ждать посылку, а мы укажем удобный адрес. Двойка».

В ответ на это противник 24 октября 1943 года радировал:

«Двойке. Нужные вам вещи пришлем в ближайшую неделю. Укажите точно, какие документы и куда сбросить. Просим сообщить подробные сведения о положении в Москве и Тбилиси. Доктор».

Спустя некоторое время противнику ответили, что необходима срочная помощь, так как «заболел» Жилин, а Северянину трудно работать одному; кроме того, в Москву приехал Л., который подтвердил свое согласие работать на союзников, а поэтому ему необходимо прислать американский паспорт.