Мне оставался всего шаг до вожделенной зоны отдыха, как вдруг я наткнулся на какую–то невидимую преграду. Больно ударившись пахом обо что–то, я словно попрыгунчик отпружинил назад, сделав пару неуверенных шагов, и остановился, поражённо замерев.

— Что за… — попытался я удивиться вслух, но не успел.

То, на что я натолкнулся, вдруг покрылось рябью изменения и у меня на глазах из неоткуда сперва проступили очертания огромного существа с восьмью, словно у кузнечика сложёнными лапками, и массивным, размером с автобус телом, а затем оно появилось передо мной целиком. Во всей своей, так сказать, красе.

Бояться у меня уже не было сил. Я просто тупо смотрел на возникшую передо мной преграду, а преграда смотрела на меня. «Стоп, это же машина…», — дошло до меня вдруг, когда я разглядел под бронированной дугой тёмного цвета хаки (как и всё остальное его тело) целый кластер из нескольких линз и объективов.

Одна из двух сомкнутых до этого клешнёй под толстой бронёй вдруг быстро разогнулась и меня за шею крепко схватили развитые манипуляторы. Дышать всё ещё было можно, но с трудом. Я при этом даже не пикнул и более того, даже не думал сопротивляться. А какой смысл? Меня почти аккуратно подтянули поближе к своим камерам и по глазам вдруг больно ударил яркий свет, который прошёлся по мне от макушки до кончиков пальцев на ногах, отдельно задержавшись на лбу.

Закончив со сканированием (а это было оно, я был в этом уверен), машина какое–то время думала и затем вдруг отпустила меня. Освобождённый я на несколько шагов отошёл назад, а механический гигант бесшумно повернулся ко мне боком и снова покрылся рябью невидимой трансформации. Уже перёд самим окончательным исчезновением мне показалось, что он медленно крался к поселению тех существ. Что ж… что бы или кто бы это ни был, но в гости по дружбе в состоянии невидимости явно не ходят. Мысль об этом заставила меня улыбнуться. Впервые за долгое время. Во мне даже появилось немного сил. И, глянув на ту небольшую рощицу внизу лугов, я решил всё же продолжить свой путь. Отдохну в тени деревьев…

Всё же, каким бы развитым не считал себя человек, он всегда и везде оставался животным. Разница и отличие от остальных животных была лишь в небольшом налёте социума, который если необходимо исчезает так же быстро, как и представление о морали. К чему это я? Да к тому, что идти в сторону небольшой рощицы подсказали мне инстинкты, животные инстинкты. И как же хорошо, что я был слишком уставшим и морально измотанным, что двигался буквально на автопилоте. Будь во мне хоть немного сил, я бы наверняка решил идти к лесу, надеясь скрыться в густых зарослях. И там бы я и умер. Но роща в низовье оказалась, выросла не на ровном месте, здесь был небольшой родник.

Как я оказался в обжигающе холодной воде, я не помнил. В себя я пришёл уже, когда начал захлёбываться. Я вынырнул на свежий воздух, благо ноги быстро нащупали илистое дно и сделал глубокий вдох, чтобы опять уйти под воду с головой и пить, пить, пить…

Мне было плевать на возможные химикаты или бактерии, которые могли расплодиться в стоячей воде, да и на возможных хищников, что могли устроить здесь водопой, тоже было плевать. Вкуснее воды я в своей жизни не пил. Правда… чёрт его знает, что было в моей прошлой жизни, но я был уверен, что это так. Напившись до первых признаков тошноты, я подгрёб одной рукой к каменистому берегу, где сквозь деревья пробивался яркий луч света и лёг на спину. Снизу была ледяная вода, которая в том числе гасила жар в культе, а сверху грело тёплое солнышко… Боже мой, так хорошо мне ещё ни разу не было, с тех пор как я очутился в этом мире. Хотя… вероятно всё познаётся в сравнении. Я бы с радость променял этот кайф на не отрубленную по локоть руку. Но что имеем, то имеем.

Очень клонило в сон, но засыпать в ледяной воде было нельзя, а вставать было лень. Ещё немного, уверял я себя. Десять минут и буду вставать… Но мир вокруг меня жил своей жизнью, и ему было плевать на планы и хотелки какой–то голой, лысой обезьянены, которая даже имени своего не помнила.

Где–то на противоположном краю водоёма, где из поваленных в груду камней и бил родник, раздалось негромкое жужжание. Пожалуй, его можно было бы списать на жужжание большого шмеля, но уж слишком далёко был источник шума. Не один шмель не был таким громким, да и водились ли они тут…?

Я открыл глаза и приподнял голову. Метрах в пяти от меня вдоль бережка медленно летело, словно колышась на невидимых потоках воздуха, нечто. «Нечто», потому что у этого гостя не было определённой знакомой формы и, вот так сразу было невозможно сказать, на что оно похоже. Тут было скорее объединение образов. К сетчатой как будто надутой полупрозрачной мембране в форме чего–то, что напомнило мне цветок, снизу крепился белоснежный модуль, по форме похожий на прямоугольную коробочку примерно восемь на двенадцать сантиметров. Этот странный «воздушный шарик» не обращая на меня никакого внимания, медленно подлетел к небольшому пятачку из красивых ярких цветов синего цвета и плавно остановился рядом с ними, не прекращая жужжать. При этом я вот так сразу и не мог сказать, что поддерживает этот «шарик» в воздухе и где у него находятся движители. А тем временем из коробки под мембранной на свет показались тоненькие и невероятно подвижные манипуляторы, они нежно и максимально деликатно потрогали каждый лепесток на цветке, каждый пестик с тычинкой и напоследок опрыскав подопечных какой–то жидкостью, медленно полетел вверх.

— Опять какой–то механизм, — уверенно заявил я в пустоту как уже бывалый боец. — Вот бы познакомиться с их создателями… — протянул я задумчиво. — Может хотя бы они объяснили мне, какого хера здесь творится?!?!?! — Во всю силу лёгких заорал я.

Но ответом мне был шелест листьев надо мной, удаляющееся жужжания того «воздушного шарика» и чириканье, спрятавшихся среди веток неизвестных мне птиц.

— Да пошли вы! — Озлобленно выкрикнул я и поднялся на ноги. Кайф вместе с настроение куда–то улетучился, остался лишь холод, влага и боль…