– М-м, как пожелаете, мастре Зенар, - не позабыл он в своей любимейшей привычке вновь уязвить мужчину, несведущего в теории волшбы и мистицизма.
– Но все же я порекомендовал бы вам вскорости углубить свои скудные познания в искусствах, коими ваши же подчиненные орудуют. Иначе...

– И-и, два-а, и-и, р-раз, плавнее, госпожа, не столь резко...

– Мудрейший Маниш, - перебил его Зенар, даже отстраняясь при этом от наблюдения чего-то по ту сторону окна.
– Смею высказать предположение, что ваши истово выставляемые напоказ неумения облечь всю начную, якобы, сложность насущных вопросов в простые, доходчивые не-специалисту формы, сильно дискредитируют вас как...

Но закончить свою очередь в этой привычной уже им обоим пикировке у Зенара не вышло:

– ХВАТИТ!
– озлобленно, не стыдясь срыва на эмоциональный фальцет, рявкнула Вивиэль из дальнего угла покоев.

Зенар поморщился.

Маниш заметно дрогнул.

– Не ссорьтесь, ладно уж вам.

А это уже Зибелла вторила взбешенной альвийке. Впервые за этот вечер принцесса подала голос с перин постели, где она полулежа что-то читала, вслушиваясь в беседу мужчин. Обстановка была весьма неформальна, даже вопиюще оскорбительна в каком-то смысле, но оно и хорошо. Сильно проще было получить и обратную связь, и добиться хоть чего-то, нежели неустанно долбиться в разномастные канцелярии и приемные...

Само дело происходило в одних из множества личных покоев принцессы Зибеллы, что как-то спонтанно - вразрез с известными нормами и порядками - стали самым частым местом проведения неформальных собраний на тему Покровителя и смежных с ним проблем, прямо как сейчас.

Нередко здесь собирались и высшие из советников, и старшие представители Ковена, и даже представители Подгорного королевства, гезирские старейшины, древние ёкаи, ну и прочие видные господа. Причина тому банальна: особо повышенная инициативность Вивиэль во всем, что связано с ее Покровителем; а еще банальное любопытство Зибеллы. Девушке было по нраву все, что хоть чуть-чуть отстраняет ее от управленческой школы и вездесущих наставников, готовящих из молодой еще девушки будущую королеву - на случай, если со всеми наследными мужчинами что-то приключится.

– Хор-рошо...
– протяжно выдохнул Маниш, стараясь даже не смотреть в ту сторону, где облаченная в одни лишь нагрудные и набедренные перевязи альвийка кружилась в танце с Марни.
– Ладно же... Попробуем обернуть сложные слова в более простые формы. Давайте же определимся, в таком случае, с терминами и самою базой проблемы.

Взявши некоторую паузу, за которую его никто не поторапливал и не пожурил, Маниш начал - как обычно - сильно издалека:

– Покровитель.
– утвердительно припечатал он, тут же и продолжая.
– Не конкретно последний, но вообще Покровители, как таковые... Мы имеем как будто фундаментальную проблему, якобы невозможность отслеживания иномирного воителя как одушевленного существа в духовном же отражении реальности. Его смертная судьба это совершенно резистентное, непроглядное пятно тайны для искусств ясновидения и мистицизма. Мы не можем его развеять, - констатировал мудрейший Маниш, подступая к тому же окну, подле которого сейчас располагался и Зенар.
– Оно верно ведь, мастре?

– Абсолютно, мудрейший Маниш.

– И-и, р-раз...
– негромко приговаривала Марни, заставляя вечно раздраженную альвийку помалу свыкаться с новой для себя наукой.
– И-и, два-а...

А Маниш продолжал свою речь:

– Но что еще важнее: вообще все движимые временем и судьбою явления, что оказываются хоть сколь-нибудь задеты или, точнее скажем, завязаны на вмешательства Покровителя, неминуемо становятся такими же пораженными, такими же потаенными для анализа нашими прозорливейшими мистиками. Выходит, что ясновидение, кажется, совершенно бесполезно?
– наигранно мученически вздохнул Маниш, даже руками разводя.
– Но что же я желаю сказать... Вы ведь понимаете, что невозможность получить иные данные откуда-то - это тоже своеобразный, но что-то значащий результат?

Чуть склонивший голову набок Зенар неожиданно, после некоторой задержки, покивал в понимании. И столкнулся глазами с обманчиво молодым мистиком.

– Сообразили, полагаю?
– улыбнулся ему Маниш.
– Тогда и продолжите, быть может, за меня, коль...?

Кивнув, Зенар перехватил эту эстафету:

– Константин, говоря грубо, не принадлежит нашему общему дому и своими... мало-мальски значимыми поступками ломает заранее определенные движения судеб и...

– Она вовсе не детерминирована, нет же!
– немедленно возразил встрявший Маниш, недовольный какой-то из отзвучавших формулировок.
– Лишь в динамике. Но даже такие якобы предопределенные заранее судьбы, даже они в бесконечном множестве прошивают время и пространство, при этом постоянно преображаясь по ходу...

Его снова прервали, не позволив погрузиться куда-то в теоретические дебри таинств судьбы. Все оттуда же, из дальнего угла покоев раздалась шипящая ругань альвийки.

– И-и два, и-и раз...
– поспешила отвлечь ее внимание на себя Марни.
– Плавнее...

– Хорошо.
– кашлянул Зенар.
– Еще раз. Нам, по существу, не важно нынешнее местонахождение Покровителя и фактический контроль над ним. Нужно лишь понимание последствий его деятельности. И потому мы должны изменить саму методологию работы мистиков и ясновидцев в срезе, хм-м, предсказательных практик...

Снова кашлянув, Зенар украдкой, мельком зыркнул в сторону кружившейся в простеньком танце альвийки.

И продолжил:

– Если же Константин одним лишь своим существованием делает сокрытым все, на что он даже опосредованно воздействует, мы вполне можем выявлять его влияния и последствия тому. Надо лишь работать от обратного, путем множества как хаотичных, так и проработанных ритуальных запросов к самым разным элементам, э-э, духовного мира.
– тут он повел плечом в неопределенности.
– Ну-у, так и наткнемся, рано или поздно, на затронутые этим феноменом сокрытия ниточки судеб.