Шрифт:
Торн наблюдал, как они расторяются в воздухе, без сомнения, возвращаясь в Кататерос. Но когда они ушли, понимание обрушилось на него точно удар кулака.
У Кэдигана будет ребёнок от женщины, чья родословная восходит непосредственно к самому Зевсу. Никто из них не понимал важности или силы этого дитя. Забудьте о потомстве Ашерона. Ребёнок Кэдигана и Джозетты будет гораздо более разрушительным в правильных или неправильных руках.
«Твою мать! Война, которой я больше всего боялся, быстро приближается, и остановить её уже невозможно».
Глава 20
Торн замер, вернувшись в свой мрачный замок в подземном царстве абсолютного зла, который считал домом. Когда-то дворец принадлежал его отцу.
А потом Люшес изгнал ублюдка и занял его место.
Войдя в свой кабинет за питьём, необходимым для выживания, Торн ощутил мощное присутствие в комнате.
Он с ненавистью посмотрел на последнего ублюдка, с которым хотел увидеться.
– Что ты здесь забыл?
Из тени выступил Джейден с длинными тёмными волосами и разными по цвету глазами.
– Я почувствовал, как свершилось то, чего не должно. Валак мёртв?
Торн устало вздохнул.
– Всё верно.
Глаза Джейдена потемнели от непередаваемого ужаса.
– Только сефирот обладает такой силой.
– Очевидно, у Джареда появился друг.
– Торн подошёл к хрустальному графину и налил вина.
– Поскольку хтонические божества восстали из Источника в противовес богам, которые злоупотребляли своими силами в охоте на человечество, похоже, у нас появился новый вид, рождённый уравновесить расы демонов.
Джейден выругался себе под нос.
– Фонус Ака...
– Что, по-твоему, мне нужно было сделать? Скажи, кто в силах его уничтожить?
– Малахай.
– Ты хочешь натравить на него малахая и сделать того ещё более могущественным? И это реально твой план? А потом ещё страви сефирота и малахая. - Он рассмеялся.
– Хорошая идея. Давай взорвём ядерную бомбу, зачем мелочиться. По крайней мере, планета снова станет пригодной для жизни... когда-нибудь.
Джейден потёр руками глаза.
– Ты сумасшедший. Тебе следовало убить его при рождении.
– Как и тебе - своё потомство?
Глаза Джейдена вспыхнули ненавистью.
– Мы это не обсуждаем. Никогда.
Прищурившись на чудовище, которое люто ненавидел, — ублюдка, единолично ответственного за прискорбное рождение Торна, — он проглотил свой напиток.
– Могу повторить то же самое. Как думаешь, что произойдёт, если твой начальничек, мой дедушка, когда-нибудь узнает о существовании своего правнука?
Прекрасно осознавая всю степень кошмара, Джейден отвёл взгляд.
– В какую игру ты играешь? Выживание.
– В ту же, что и ты.
– Нет, - прорычал Джейден, - Я знаю, кем являюсь. На какой стороне этого конфликта нахожусь. Ты танцуешь с тьмой, которая однажды поглотит тебя целиком.
– Ради себя самого… и людей, которых ты так сильно любишь, молись, чтобы этого никогда не произошло.
Джейден вздрогнул, почувствовав кличь хозяина. Взгляд потемнел и наполнился дурным предчувствием.
Прежде чем уйти, он бросил на прощание:
– Однажды у меня был подобный разговор с твоим отцом, Торн. Задолго до твоего рождения. Давай помолимся, чтобы, когда история повторится, твой победитель проявил к тебе милосердие.
Торн поставил бокал. Слова эхом отдавались в ушах. Столетия назад один хтонический предупреждал его о том же. Савитар осудил союз, привёдший его к существованию. Они оба ходили по тонкой грани между противоборствующими силами, которые постоянно стремились заполучить их души. Как и он, Савитар предпочёл покинуть мир смертных, выбирая одиночество. Искушения гораздо легче избегать, когда их нет рядом.
«Все мы - архитекторы собственного падения».
Слова Ашерона преследовали его по сей день.
Но, с другой стороны, каждый архитектор собственного спасения.
К сожалению, существует лишь одно существо, способное предсказать конечный результат. И, к счастью, оно по-прежнему вне игры.
Спит.
Ради всех ныне живущих, никому не нужно беспокоить этого зверя.
Вздохнув, Торн пересел к камину и уставился на языки пламени, разговаривающие с ним в тихом уединении одинокого дома. С помощью сил он переместил к себе свой напиток, и тихо провозгласил тост.
– Выпьем за будущее. Пусть оно никогда не принесёт мне того, чего я заслуживаю.