– И вы не сказали это нам, – напомнил Страж.

Сокрытие информации, важной для расследования, конечно, не считалось преступлением в Волшебном мире, где у каждого жителя тайн больше, чем в целом городе смертных. Но все же за это полагалось наказание.

– Не сказал, – совершенно не смутившись, признал старый маг. – И если бы вы сами не узнали о библиотеке… я сделал бы все, чтобы держать вас как можно дальше от этого дела. Я бы мог еще долго придумывать вам задания, водить кругами… Особенно Еву.

– Но почему? – удивилась девушка.

– Потому что ты артефактор! – он произнес это так, будто профессия мага все объясняла. – Потому что ты лучшая в нашем деле. И я не хочу, чтобы ты жила, как теперь живу я! Я просто хочу, чтобы ты осталась жить. Как и Страж! Тогда, пятьдесят лет назад, я еще не знал, насколько Ева талантлива. Да она и не искала страшных тайн. Но после… – он болезненно поморщился. – Потом ты снова приехала и стала задавать вопросы. И ты уже была лучшим артефактором столицы, а может, и всей страны. А ведь тебе еще и ста лет нет! Не хочу, чтобы ты стала затворницей, боялась каждой тени!

– И тогда вы давали мне такие же странные задания, – вспомнила девушка. – Та фреска… потом поход в архив, где Алексей даже не пустил меня на порог. Из-за своей трусости.

– Которая спасает ему жизнь, – напомнил Реставратор. – Ведь все остальные, кто был с тобой тогда на берегу… Они исчезли. Та пара… Они приходили ко мне. Тоже знали о Либерии. Тоже искали безопасный проход в лабиринт. Они исчезли, Ева! А я… после них я стал жить так, как сей– час.

– Как сейчас? – тут же переспросил Страж. – Что вы имеете в виду?

– Я уже двадцать лет не покидаю своего убежища, молодой человек, – немного обиженно заявил старый маг. – И не потому, что к старости у меня развилось слабоумие или какие-то вычурные привычки. Я просто боюсь. На мой дом наложены специальные заклинания. Не просто защитные и маскирующие чары. Эта магия не только не пропустит сюда незваных гостей. Она еще и не выпустит меня наружу.

– То есть, – удивленно уточнила артефактор. – Вы на самом деле физически не можете покинуть дом?

– Именно так, – важно кивнул Реставратор. – Это моя страховка. Я не выйду отсюда до самой смерти. И даже после нее. Ведь дом защищен не моей силой, а специальными артефактами. Я боюсь, как уже говорил. Либерия… Это как проклятие. Я же знаю, она там… Я мог бы… Я мог пойти туда. Я умнее, старше, опытнее. Я бы прошел. Или погиб бы. Но Либерия… Это слишком темная сила, это почти неограниченная власть. И она сможет просто сломать меня. Вот этого я и боюсь. Потому я заточил себя здесь.

– Проклятие артефакторов, – грустно и немного разочарованно проговорила Ева. – Обратная сторона нашего дара.

– Что это значит? – Дан пока так и не понял странного диалога магов.

– Многие реально считают это проклятьем, Дан, – пояснила немного суховато девушка. – Каждый артефактор испытывает в какой-то момент неудержимую тягу к конкретному артефакту, к отдельному поиску. Настолько сильную тягу, что перестает быть осторожным, забывает обо всем. И в девяноста процентах случаев погибает. Иногда прежде став убийцей. Чем сильнее тот артефакт, что становится проклятым для мага, тем больше эта тяга и тем страшнее расплата за попытку его получить. Непреодолимое искушение. В этом обратная сторона дара искателя.

– И вы… Ева! Вы тоже испытываете это? Сейчас? Либерия вас поглощает, как и тех, кто искал ее раньше? – почти с ужасом спросил Страж.

– Вообще-то нет, – девушка позволила себе улыбку. – Наверное, я еще слишком молода. Но я еще ни разу не попадала под это проклятие, и даже Либерия не вызывает у меня такой тяги. Скорее, даже наоборот. Она меня отпугивает. Да и это… несколько не мой профиль. Книги и рукописи не увлекают меня. Вы зря так за меня боялись, – Ева еще раз улыбнулась старому магу. – Я не сдамся. Но я просто обязана сделать хоть что-то, чтобы прекратить этот поток смертей. Хотя все еще надеюсь, что мне не придется спускаться в тот лабиринт.

– Возможно, вам обоим придется это сделать по чужой воле, – предупредил Реставратор. – Ведь кто-то же посылает туда молодых Избранных. И вы оба отличные кандидатуры.

– Вот мы и вернулись к нашим вопросам! – картинно обрадовался Страж. – Итак, я все еще хочу видеть бумаги вашего друга и прежде всего – доказательства, что существует некий таинственный преступник, посылающий других на смерть. И кстати, сколько всего погибших в подземельях монас-тыря?

– Всего двенадцать Избранных, – на этот раз Реставратор ответил точно, оставив попытки запутать расследование. – Раньше я считал, что их больше, из-за тех смертных, что посылали в лабиринт в 1934-м. Без них получится дюжина. Но есть еще и те, кто просто исчез. Таких трое. Четвертым наверняка стал Глава Гильдии лекарей. При этом, заметьте, Избранные стали исчезать только после того громкого дела, когда погибли сыновья моего друга. Хотя… еще и его смерть. Вот она точно стала последней. Потом смерти сменились исчезновениями. До вчерашнего дня.

– Все имена погибших собраны в бумагах вашего друга? – спросил Страж.

– Да, – подтвердил Реставратор. – И я потом продолжил список. Также друг оставил мне карту, где указаны все места нахождения жертв лабиринта. Там же указаны и тайные входы в подземелье. Можно четко проследить всю картину, где входил внутрь каждый из них, где выходил или куда его выносило. Друг составил и список повреждений, полученных каждым погибшим.

– Они все умерли от ран или от воздействия магии ловушек? – Ева продолжила допрос за своего напарника.