— В письме все написано верно, господин, — с почтительной улыбкой кивал Рапану. — Уважаемый Анхер в чести у моего повелителя. И он вам кланяться велел и благодарит за науку, которую вы ему преподали. Дозвольте внести подарки? Мой слуга ждет на улице.

— Еще и подарки? — схватился за голову несчастный отец. — Скажи, у моей девочки все хорошо? Ее никто не обидел в плену?

— Насколько я знаю, нет, — покачал головой Рапану. — Один из слуг моего господина вовремя занял серебра вашему помощнику, и тот купил ее, а потом ввел в свой дом как жену. Ей теперь все знатные женщины Сифноса завидуют, ведь муж осыпает ее подарками.

— Великие боги! — шептал жрец. — Надо господину хатиа рассказать. И верховному жрецу. Небывалое дело ведь… — и он закричал в голос. — Мерит! Мерит! Жена моя! Наша девочка нашлась! И она очень удачно вышла замуж! Проси у меня, чего хочешь, купец! Я все для тебя сделаю!

— Мне бы подряд получить на кирки и зубила, — произнес Рапану, который скромно водил ногой по полу. — Я могу удвоить объемы, если нам выделят немного храмового зерна.

— Считай, что уже получил свое зерно, — отмахнулся от него жрец. — Я лично буду просить великого господина Ур-маау-эн-Джехути(5). Он не откажет мне, ведь это его молитвы и наши жертвы совершили чудо. Об этом узнает весь Египет! От Дельты до Нубийских порогов.

Через мгновение жрец уже обнимался с женой, которая влетела в его покои как вихрь и теперь рыдала, вырывая из его рук письмо потерянной дочери. Впрочем, это было совершенно напрасно, ведь госпожа Мерит тоже не умела читать.

— И мне бы познакомиться с искусным врачом, сведущим в лечении ран, — просительно посмотрел на жреца Рапану. — Кормчий у меня когда-то получил удар копьем и теперь страдает от болей… Позарез нужен искусный лекарь! Просто позарез, господин…

1 Эмар — город на востоке Сирии, разрушенный примерно в одно время с Угаритом. Согласно найденным архивам, интенсивная торговля в нем велась до самой гибели. Мари — город-государство, разрушенный столетиями раньше. В описанное время он оставался небольшим поселением на торговом пути в Междуречье, не имевшим никакого политического значения. Терка — город на Евфрате, недалеко от Мари. Два последних города в описываемое время входили в состав Вавилонского царства.

2 В это время в Ассирии (его выделяют как Среднеассирийское царство) закончился период смут, и она начала наступление на касситский Вавилон, отняв несколько областей на севере Месопотамии. Также в это время пошел натиск на Междуречье со стороны восточного соседа — Элама, который кризис Бронзового века почти не затронул. Вавилон же в описываемое время находился в серьезном упадке.

3 В это время у евреев, пришедших в Палестину, не было царской власти. Народом правили старейшины племен (те самые библейские 12 колен).

4 Приведена фраза из реального письма периода Нового царства. Египтяне не знали поцелуев и выражали свою привязанность прикосновениями. Пиво в Египте считалось священным напитком, символом жизни, радости и близости. Значение фразы «Ты — мое пиво» примерно таково: «Ты избавляешь меня от грусти».

5 Ур-маау-эн-Джехути — титул верховного жреца бога Тота.

Глава 14

Год 1 от основания храма. Месяц девятый, не имеющий имени. Сифнос.

Корос, младший сын Филона, получившего титул гипарха, наместника Сифноса и прилегающих островов, вошел в класс, плавясь под взглядами двух десятков мальчишек от шести до шестнадцати лет.

— Здравствуйте, господин учитель! — нестройно произнесли дети.

Кое-кого из них для получения нужного результата пришлось в свое время вразумить ивовыми прутьями. По-другому они здороваться не желали. Что с них взять! Диковатые отроки, не знающие ничего, кроме того, как пасти козу, ловить рыбу и давить масло. Корос, с которым не один месяц занимался сам господин, смотрел на них с презрением. Уж его-то горизонты раздвинулись до таких пределов, что им и не снилось. Даже родной отец открывает рот, когда пятнадцатилетний парень рассуждает о Вавилоне, далекой Нубии, где много золота, и непонятных островах на западе, где олово валяется прямо под ногами. И Корос быстрее всех научился читать и писать, а таблицу умножения и вовсе выучил за несколько дней, поражаясь, как вообще можно было столько лет вести дела без нее.

Это еще один класс. Его только что собрали из детей островной знати, которую то и дело везли сюда после очередного похода господина. Всех их приказано научить чтению, письму и счету, выделив по возможности самых умных. Корос обвел взглядом учеников чуть быстрее, чем нужно. Ведь здесь сидела женщина, при виде которой он жутко смущался. Это родственница господина, которую недавно привезли из Микен. Она наложница спартанского царя и мать его сына. И вот зачем она сюда ходит? Корос проглотил слюну и покраснел. Он несколько раз сталкивался с госпожой Феано в коридорах дворца, и в тот момент мечтал провалиться сквозь землю, будучи не в силах оторвать взгляда от ее прекрасного лица.

— Класс! — пришел он наконец в себя. — Кто выучил таблицу умножения на два?

Все молчали, ненавидяще сверкая глазами, и только один человек поднял руку.

— Прошу вас, госпожа Феано, — сказал он, и та встала, без запинки пробарабанив цифры. Она даже в лежащий перед ней папирус при этом не подглядывала, чем удивила Короса невероятно.

— Замечательно, — совершенно искренне ответил Корос. — Кто еще? Никто? Позор вам, мужи! Женщина умнее вас. Ну что же, — вздохнул он. — Домашнее задание не выполнено, а это значит, что сегодня все остаются без ужина. Я объясню еще раз…