— Здесь нос по-другому собран, — ткнул я в мешанину из деревянных упоров. — И тросы внутри натянуты.

— Да, господин, — радостно закивал критянин. — Мастер Заккар-Илу уверяет, что так корабль точно выдержит удар бивнем.

— Попробовали уже в деле? — прищурился я,

— Как можно без приказа? — Кноссо посмотрел на меня с таким возмущением и обидой, что я вздохнул обреченно. Не переделать этого парня. И ту банду отморозков, которые теперь служат мне на этом корабле, не переделать тоже. Они критяне, и разбоем занимаются не первое поколение. Их подрядили доставить груз и почту, а побочный заработок — это и есть побочный заработок. Они живут по принципу: дали корабль, крутись как хочешь.

— Не можешь предотвратить, возглавь, — усмехнулся я, радуясь, что в очередной раз не ошибся в людях. Филон уже готовит казармы и шахты на Серифосе. Этот остров невероятно богат железной рудой, и мы оттуда выселим всех на Парос. Все семь сотен душ.

— Почта, господин, — сказал Кноссо, — протягивая мне опечатанный ларец.

— Ну что там? — нетерпеливо сломал я печать. — Это от Филона… Это от Короса, отчет по стройке храма… Это отчет от кузнецов… Это вести с Пароса об осеннем лове рыбы… А это что такое?

Я развернул свиток, явно запечатанный женской брошкой вместо печати, и погрузился в чтение.

— «Господин мой. Семь раз и семь припадает к вашим ногам верная служанка и родственница. У меня хорошо все, за что благодарна я. Госпожа приняла нас, приютила и обогрела. Она как богиня Атана, на своих плечах город держит. Благословляю ее каждый день и за ее доброту жертвы Великой Матери приношу. В нетерпении жду, когда война закончится и мой сын своего отца увидит. Молюсь о возвращении господина и жертвы приношу за его здоровье. Феано.»

Что это за фигня? — не понял я и перечитал еще раз текст, изобилующий ошибками и пропусками букв. — Молодец девчонка, быстро выучилась. Но что все это значит? Она в Спарту собралась? И при чем тут Креуса? Ладно, потом разберусь.

— Кноссо! — повернулся я к критянину. — У меня для тебя поручение будет. Если выполнишь, хорошо заработаешь.

— Сколько? — моряк сделал стойку, как охотничий пес.

— Сколько унесешь, — усмехнулся я. — Доли так поделите: моя пятая часть, Храму — десятина, тебе десять частей, кормчим — пять. Остальным поровну.

— Что делать надо, господин? — жадно смотрел на меня капитан.

— Удачно притворяться, — усмехнулся я. — Чем лучше притворитесь, тем больше заработаете. Слушай…

* * *

В день отплытия Кноссо с Сифноса.

Феано вернулась из класса окрыленная. Она теперь с купцами и их детьми училась, и единственная из всех получила сегодня пятерку. Ох и смотрели на нее мужики! Она думала, насквозь прожгут. Буквы и цифры давались ей на удивление легко, ведь у нее оказалась на редкость цепкая память и острый ум. Таблицу умножения она уже выучила, а цифры складывала и вычитала без камушков, как вначале. Она считала эти камушки день и ночь, пытаясь постигнуть смысл странных значков. А потом она все поняла, да так быстро, словно ее молния поразила. Только вот написать письмо у нее пока не получалось, и она попросила ей помочь мальчишку Короса, который смотрел на нее, как кот на рыбу. Он несколько раз подсказал ей верные значки, и она, наконец, справилась. Феано уже разобралась, как устроена жизнь в этом дворце. Осталось понять только одну вещь, и она только что ее поняла.

— Дорогая, — обратилась к ней вдруг царица Креуса, случайно столкнувшись в переходах дворца. — Зайди-ка сегодня ко мне на ужин. А потом я вязать буду. Приходи и ты. Посплетничаем!

— Вот как? — удивилась Феано. — Непременно буду. А чем обязана чести такой, госпожа?

— Так ты же родня мужу моему, — ласково посмотрела на нее царица. — Как же иначе? Приходи непременно!

— Слушаюсь, госпожа, — низко склонилась Феано, едва скрывая злую улыбку, кривившую ее губы.

Она ворвалась в свою комнату и скомандовала рабыне.

— Пиерис! Мое платье с синей полосой на подоле приготовь. И не уходи никуда. Волосы мне уложишь.

Феано взяла на руки сына, крепко прижала его к себе и прошептала ему на ушко.

— А ведь мамочка все правильно сделала, мой царевич. Мамочка сущую глупость в том письме написала, а совсем не то, что на сердце у нее. Зачем? Да затем, что эта корова толстомясая, царица наша, знает, что в том письме было. А принес ей его сам сиятельный Филон. Это я точно знаю, ведь он его из моих собственных рук получил. И он же ей его прочитал, потому как читать эта ткачиха так и не выучилась. Ну вот, мы с тобой теперь знаем, кого надо бояться, мой дорогой. И мы не будем делать глупых ошибок.

Глава 16

Неделю спустя. Где-то у побережья о. Самос.

Кноссо вглядывался в скалы, заросшие кустарником, и неласковым словом поминал всех богов. Скоро море закроет свои воды, а везение вдруг оставило его. Хозяин дал ему поручение, пообещав хорошую награду, и Кноссо уже строил радужные планы, равно как и все его парни, мечтающие о горсти серебра помимо обещанного жалования. А тут вон чего! Ну хоть бы одна сволочь на разбой вышла. Но ведь он же не зря сюда заявился!