Великие воды Господни,

Глубокие воды любви.

4–12 марта 1922

РОССИИ

Господь. Господь. Путей России

Открой неведомый конец…

Наш первый храм — был храм Софии,

Твоей Премудрости венец.

Но дух сошел в темницу плоти

И в ней доселе не потух.

В языческом водовороте

Блуждает оскорбленный дух.

И восхотела стать крылатой

Землею вскормленная плоть,

И младший брат восстал на брата,

Чтоб умереть и побороть.

И шли века единоборства,

И невозможно сосчитать

Земли тяжелое упорство

И роковую благодать.

В двойном кощунственном соблазне

Изнемогали времена.

И, вместе с духом — лютой казни

Была земля обречена.

И мы пошли «тропой Батыя»,

И нам не позабыть нигде,

Как все места для нас святые

Мы желтой продали орде…

Мы душу продали татарам

В незабываемый полон.

И был навек под Светлояром

Твой храм престольный погребен.

И мы — одни в огне и дыме

Неутоляющего зла,

И все больней, все нестерпимей

Звучат твои колокола.

Господь, Господь. Наш путь — неправый.

В глазах — любовь. В ладони — нож.

Но облик наш двойной, лукавый,

Весь до конца лишь ты поймешь.

Мы любим жадною любовью,

И, надругавшись до конца,

Мы припадаем к изголовью,

Целуя губы мертвеца…

Земной наш облик безобразен

И навсегда неотвратим…

Кто наш заступник — Стенька Разин?

Иль преподобный Серафим?

Никто из нас себе не верен,

За каждым следует двойник…

Господь, Ты сам в любви безмерен,

В нас исказился Твой же лик.

Ты нам послал стезю такую,

Где рядом с бездной — высота,

О вечной радости взыскуя,

Твердят хуления уста.

Перед крестом смятенный Гоголь

Творит кощунственный обет,

И жжет в огне во имя Бога

Любовь и подвиг многих лет.

Мы все у огненной купели,

Мы до конца себя сожжем.

Приди. Приди. Мы оскудели,

Скорбя об имени Твоем.

В Тебе, Тебе спасенье наше.

В последней битве — Ты оплот.

В Твоих руках — святая чаша,

Да каждый с миром отойдет.

Да освятится это место,

Где попирали дух и плоть…

Россия — скорбная невеста.

Ее возьмет один Господь.

Освободит от поруганий,

Целуя в грешные уста,

И браком в Галилейской Кане

Ее вернется чистота.

И станут светлыми глубины

Ее завороженных рек,

И ветви горькие рябины,

И на полях — весенний снег.

<