Ты ушел с печальными глазами,

Слезы в них, как синяя вода…

Если б знать, когда рука Господня

Снимет с душ последнюю печать.

Ты прости, что я пришла сегодня,

Ты прости, что я устала ждать.

2 декабря 1922

«Туман непроглядный и серый…»

Туман непроглядный и серый,

А в сердце — большая звезда,

Ты звал ее раньше Венерой,

Но ты без меня был тогда.

Тогда над путями твоими

Горели чужие огни —

Звезды лучезарное имя

В тебе исказили они…

Но пламя и снежные бури

Не властны над нашей судьбой,

Звезды нашей имя — Меркурий,

С тех пор, как мы вместе с тобой.

1923

«Вошла любовь — вечерний Херувим…»

Вошла любовь — вечерний Херувим

От света крыл весь пламенем объятый,

И вспыхнули янтарные закаты

Молниеносным запевом за Ним…

Я здесь с тобой… Я увидала латы,

Небесный путь в святой Ерусалим,

Ах, кто не шел, надеждою томим,

Шел за рукой ведущей и крылатой.

Единственным и тягостным путем,

Изведав боль, быть может, слишком рано,

Мы в слепоте беспомощно бредем.

У нас в сердцах — зияющая рана,

Как жалкий дар правдивого обмана…

Идем… Куда? Ужели не вдвоем?

Сентябрь 1923

«Скажи, в каких небесных картах…»

Скажи, в каких небесных картах

Для новых звезд указан путь?

Ночное небо, словно бархат, —

Ему открой навстречу грудь!

И только жди в молчаньи ночи,

Не забывая никогда,

Что там, где сердца средоточье,

Должна взойти твоя звезда.

Терпи и жди в полночном мраке, —

В твоей написано судьбе,

Когда все сердце станет факел

Звезды, сияющей в тебе.

И будет путь в нее же вкраплен,

Из сердца перекинут мост

Навстречу падающим каплям

Осенних звезд.

12 декабря 1923

СПАС БЛАГОЕ МОЛЧАНИЕ

Крылатый отрок на иконе,

И строгий перст кустам прижат.

Сложи молитвенно ладони,

Свой взор не обращай назад.

Пусть, как любовь, неотвратимой,

Презрев бесовскую игру,

Отныне путь твой станет схимой,

Незримой для других в миру.

Крылатый Отрок — твой вожатый,

Благослови его приход.

Когда уста молчаньем сжаты,

То слово в сердце зацветет.

27 июля 1924

«Ты сам мне вырезал крестик…»

Ты сам мне вырезал крестик,

и сам его надень,

чтоб быть нам с тобою вместе

и ночь, и день…

У нас Ангел-Хранитель

один теперь, —

пробей же, пробей в граните,