— Думаю, что вы отлично справляетесь, — улыбнулся Людвиг.

— Вот ты подлиза! И… — Ольга Степановна ненадолго задумалась, изучая оборотня. — Получается, ты действительно брат Ксюши?

— Получается, что да.

— И что ты планируешь делать с этим фактом?

— Я предпочитаю этому факту радоваться — всегда хотел младшего брата или сестрёнку. А как быть с остальной информацией… Не знаю пока. Вот вы бы что сделали?

— Убила бы этого вашего В., — спокойно ответила Ольга Степановна. Слишком спокойно, чтобы фразу можно было воспринять как шутку или абстрактную фантазию. Чувствовалось, что Ксюшина бабушка неоднократно эту мысль обдумала и давным-давно пришла ко вполне конкретному выводу. — Адресочек не подкинете?

Тимур сразу принялся вспоминать, не мелькала ли в разговоре фамилия Гаврилова. Валентинов-то пруд пруди, а вот зная фамилию, можно и поискать человека. Хотя… Может, пусть ищет? Пусть найдёт? Ведь совсем недавно Тимур и сам мечтал набить ему морду.

И до сих пор не отказался бы.

Только вот между «избить» и «убить» — огромная разница.

— Давайте обойдёмся без крайностей, — предложил Людвиг. — Я с ним поговорю.

— Поговоришь… — Ольга Степановна поцокала языком, будто пробуя слово на вкус. — Он едва не свёл с ума мою дочь, а ты с ним просто поговоришь?

— Да.

— Очень смешно!

— Не очень. Но в первую очередь я планирую с ним именно поговорить. А дальше — как пойдёт.

— Слабак. Мог бы и вступиться за честь девушки.

— Да ладно вам. Я так понял, честь свою Надя ещё до их встречи где-то оставила.

— Молчать! — Ольга Степановна саданула ладонью по столу с такой силой, что чашки подпрыгнули. Тимур и сам едва не подпрыгнул от неожиданности. Ксюша привычно втянула голову в плечи — кажется, для неё смена бабушкиного настроения внезапной не оказалась. — Не смей так говорить о моей дочери!

— Так — это как? — Людвиг вздёрнул брови в притворном удивлении. — Я, конечно, могу ошибаться, но непохоже, что она планировала девственность до свадьбы хранить. И, кстати, не вижу в этом ничего плохого. Двадцать первый век на дворе всё-таки.

— Ты… — начала Ольга Степановна, но так и не придумала, что сказать дальше, поэтому просто повторила: — Ты!

— Ну я.

— Вон из моего дома! Немедленно!

— Ладно. — Людвиг пожал плечами. — В принципе, мы вроде как все вопросы решили. Кстати, спасибо за салат и чай. Было вкусно.

Он поднялся из-за стола и кивнул Тимуру, предлагая следовать за ним.

— Извините, — пробормотал тот, поймав взгляд Ольги Степановны. — Спасибо, что выслушали.

Ответом его не удостоили, зато Ксюше, спрыгнувшей со стула, в спину немедленно полетело:

— А ты куда собралась? Тебя я никуда не отпускала!

— Но мы хотели…

— Они хотели. И могут хотеть дальше, сколько им заблагорассудится. А ты всё ещё моя внучка и живёшь в этой квартире. И останешься здесь, под моим присмотром. И вообще, иди занимайся, и так сегодня школу прогуляла.

— Ты же меня сама туда не пустила.

— Марш в комнату, я сказала!

Ксюша насупилась, но промолчала. И, конечно, никуда не пошла. Выждала немного и примирительно улыбнулась:

— Хотя бы попрощаться можно?

— Прощайтесь, — буркнула Ольга Степановна. — Только без рук.

Тимур, потянувшийся было приобнять Ксюшу в знак поддержки, торопливо отступил на шаг. Людвиг, наоборот, бесцеремонно потрепал сестру по голове, а затем и вовсе сграбастал в охапку и шепнул на ухо:

— Приходи, когда она уснёт. Есть разговор.

— Я договорюсь с Дианой насчёт стрижки, — добавил Тимур. Тоже почему-то шёпотом.

— Спасибо вам. — Ксюша смотрела ему прямо в глаза, чтобы точно не осталось сомнений: «вам» — это только ему, а не им обоим. Хотя именно Людвиг вытянул весь разговор, а Тимур просто рядом сидел и иногда кивал.

— Да я же ничего не сделал, — удивился он.

— Если бы понадобилось — сделали бы. Но хорошо, что не понадобилось.

Тимур не был в себе так уверен, но эмпату виднее.

* * *

Перемещаться в Дом из подъезда Людвиг почему-то не стал, вышел на улицу, прямо босыми ногами на холодный грязный асфальт, и вытащил сигареты.

— Устал? — спросил Тимур. Хотя что спрашивать-то, если и так видно.

— Безумно. Ты был прав, своеобразная тётка. Не думал, что её под конец так переклинит. Нормально же общались…

— Вообще-то про девственность действительно получилось грубо.

— А рассуждать об убийстве моего отца не грубо? — Людвиг щёлкнул зажигалкой и нервно затянулся. — Между прочим, нет никаких доказательств, что память Наде стёр именно он. Может, это её вообще от стресса так переклинило, безо всякой магии?