Возникла только одна проблема. Как попасть туда с этой стороны, совсем не предназначенной для проникновения?

Трах. Звон разбитого стекла. Тимур оттолкнулся от края балкончика, рыбкой перелетел через проход, нырнул в окно. Разбил вдребезги и оказался внутри.

Вскочив на ноги, схватил металлическую стойку, и начал бешено громить, разбивать в хлам висящие куски стекла, что едва держались на металлических пластинах. Очистил мне вход. И я спокойно шагнул внутрь за ним.

— Нашумели, — с какой-то стариковской ворчливостью бросил я, хотя скорее пребывал в восхищение от поступка Тимура, чем сердился.

— Ничего этот мудак не услышит. Здесь в цеху такой грохот. Все заглушит.

Я вновь включил тепловизор, чтобы проверить наверняка, нет ли в здании еще каких-то теплокровных. Но странное дело, кроме нас с Тимуром, маньяка и его жертв ничего не смог обнаружить. Как же этот псих сумел справиться с полковником? Да и Дарлин могла скрутить такого дохляка, каким казался Вайсерман.

По стенам стояли допотопные агрегаты из темного-желтого металла, на панелях перемигивались разноцветными огнями светодиоды, сами собой вдавливались крупные круглые кнопки, опускались и поднимались рычажки. Странная имитация деятельности.

Переступая через толстые в черном оплетке провода, устилающие пол, словно змеи мы с Тимуром направились к двери.

Коридор нас вывел в просторный технический зал, в центре возвышался стеклянный цилиндр, в котором проходила какая-то циклическая электромагнитная реакция. Центральный толстый стержень начинал ярко светиться, вызывая сноп искр. Взрыв и на самом верху начинала крутиться фиолетовая сфера, вращалась, как бешеная, из нее начинал бить ослепительный луч. Словно это была модель квазара. Я засмотрелся на эту красоту.

Грохот и лязг заставил машинально оглянуться.

Все двери в зал распахнулись синхронно. И на пороге возникли нескладные массивные фигуры будто старинные рыцари в стальных доспеха. Сделали шаг вперед. И я узнал их. Киберлюди, которых привез полковник. Правда, рожи у них изменились, и стали еще мрачнее и омерзительней.

Тимур не растерялся. Сорвал с плеча плазмаган. Чудовищный треск разряда разорвал воздух. Вылетевший ярко-голубой комок плазмы ударил по одному из роботов. Тот затрясся, передернулся, плазма, словно огненный меч прошлась по его фигуре, развалив надвое.

Я обрадованный успехом, тоже выхватил свою винтовку. Даже не прицеливаясь, послал мощный заряд в другого робота. Ослепительный шар ударил робота в плечо. Он лишь чуть отклонился.

— Апгрейд! — пророкотал искусственным басом.

— Апгрейд! Апгрейд! — повторили хором оставшиеся роботы.

С оглушительным грохотом Тимур вновь отправил разряд молнии, ослепивший меня, так что слезы выступили на глазах. Но на бронированный шкуре робота не осталось ни следа.

Роботы сумели тут же себя модернизировать, защититься от ударов мощнейшего оружия.

Сверкая ярко-горящими круглыми глазами, медленно, но неотвратимо, как смерть, шаг за шагом они приближались к нам. А мы стояли с Тимуром спина к спине и были абсолютно беззащитны перед металлическими монстрами.

Выстрелы плазмагана лишь заставляли моего противника чуть отклоняться назад. Только и всего. Это злило, бесило, вызывало ощущение полного бессилия. Металлическое чудище шло на меня, медленно, очень медленно, поднимая то одну ногу и опуская с грохотом, то другую. И круглые глаза в башке его горели зловеще-алым огнем. Ещё я обнаружил к своей досаде, что Тимур исчез. Лихорадочно я оглядывался. Сбежал? Бросил меня?

Как вдруг взгляд зацепил легкое мерцание надо мной, на потолке. Проявились едва заметные контуры, уплотнились, приобрели форму. Тихо, как кошка на мягких лапах, Тимур спрыгнул рядом со мной. В руках у парня сверкнуло нечто странное, похожее на горящую огнем кривую саблю. Вжик! И башка робота отлетела в сторону, отделенная от всего корпуса сильным и точным взмахом этого странного оружия.

— Держите, — рядом со мной упала, прокатилась круглая темная палка. — Это лазерная сабля. Хватайте. Рычажок нажмите.

Увернувшись от удара робота, я схватил предмет. Обхватил ручку. С тихим лязгом выскочило широкое, острое лезвие, изогнутое дугой, по контуру весело пробежали огоньки, слились в линию, загорелись темно-красным, ярко-алым, оранжевым, ослепительно-белым. Раскалилась добела, как те отливки, что рождались в цехе за стеной. Это реакция заворожила меня. Но нейро-интерфейс так громко завизжал в моей голове, что я машинально дернулся. Откатился. И лазерная вспышка, посланная из оружия робота, оставила на том самом месте, где только что я любовался красотой лазерной сабли, грязную кляксу из сажи.