— Серьёзно? — я приподнял бровь. — А я думал, тут всё на автопилоте уже.

— Не, — он махнул рукой в сторону автоповара, что жужжал в углу, готовя кому-то бургер. — Это всё для вида. Люди сюда за живым общением идут, а не за роботами. Вот ты же пришёл, а не в виртуальный кабак залез?

— Точно, — кивнул я. — В виртуале все какие-то... ненастоящие. А тут ты, сидр, запах нормальный. Хотя, знаешь, я иногда думаю — может, зря я вообще из башни вылез. Там сейчас, небось, система уже сигналит, что я сбежал.

Пётр фыркнул, наливая себе что-то из-под стойки — кажется, травяной энергетик.

— Да плюнь ты на эту систему. У меня тут один тип недавно был, тоже из башни какой-то сбежал. Говорит, ИИ ему каждый день диету подбирал, а он сбрендил и сбежал за шаурмой. Прикинь, шаурму в 2054-м жрать, как в нулевых!

Я засмеялся, чуть не поперхнувшись сидром.

— Ну, это сильно. А я вот просто воздухом подышать хотел. Хотя, может, и шаурму бы взял, если бы знал, где её ещё делают.

— У нас делают, — подмигнул Пётр. — Только не простую, а с синтетическим мясом и соусом из адаптогенов. Попробовать хочешь?

— Давай, — кивнул я. — Всё равно мне терять нечего.

Он крикнул что-то автоповару, и через пару минут передо мной оказалась тарелка с шаурмой — пахла она как настоящая, только слегка светилась от добавок. Мы продолжали болтать. Пётр рассказал, как однажды его дрон доставки улетел с заказом в неизвестном направлении, а он полночи гонялся за ним по городу с трекером. Потом он вдруг спросил:

— А Стас где? Вы же с ним не разлей вода были.

Я пожал плечами, глядя в бутылку.

— Да он все там же. Просто как-то отдалились друг от друга, хотелось бы знать, почему.

— Бывает, — Пётр кивнул, задумчиво потирая подбородок. — Жизнь, брат, она как Нева — течёт, и не поймёшь, куда тебя вынесет. Главное, не утонуть.

Мы замолчали на минуту, а потом он вдруг хлопнул в ладоши.

— Слушай, а давай в караоке замутим? Помню, ты "Би-2" в техникуме пел, весь бар ржал!

— Да ну, — отмахнулся я. — Я сейчас только выть умею, голоса нет.

— Да ладно, для души! — он уже тянул меня к стойке с микрофоном. — Ща включу что-нибудь старое, из нулевых. Там и голос не нужен, главное — драйв.

В итоге мы часа три болтали, шутили, ели шаурму и даже пытались петь — я хрипел что-то из старых треков, а Пётр подпевал, размахивая бутылкой. В баре было тихо — пара человек в углу пялилась в свои AR-очки, а какой-то мужик в куртке с подогревом дремал над стаканом синтетического виски. В такое время мало кто шляется по барам — все дома, в своих умных квартирах, или в виртуале. Но мне было плевать, кто тут. Я просто наслаждался живым разговором.

Ушел я под утро, слегка пошатываясь от сидра. Он хоть и адаптогенный, но пары бутылок хватило, чтобы в голове зашумело. На улице я вызвал такси через браслет — голограмма высветила "еЛаду" с автопилотом, которая подъехала через три минуты. Я плюхнулся на сиденье и машина выдвинулась. Но до башни я так и не доехал...

С большим усилием открыв глаза, я обнаружил себя привязанным к стулу в каком-то подвальном помещении. Руки были связаны грубой синтетической верёвкой, которая врезалась в кожу, и крепко притянуты к металлической спинке. Ноги разведены в стороны и привязаны к ножкам стула — тоже металл, холодный и неподатливый. Я попытался попрыгать, чтобы хоть как-то сдвинуться, но стул лишь глухо звякнул о бетонный пол. Бесполезно. В голове была каша, мысли путались, как провода в старом заряднике. Последнее, что я помнил — это огни набережной за окном "Нео-Лады", мягкое гудение автопилота и как веки сами собой начали тяжелеть. Видимо, я вырубился, а похитители этим воспользовались. Но кто они? И зачем я им сдался? Ответов не было, только гулкое эхо вопросов в пустой башке.

Я огляделся, насколько позволяли путы. Справа от меня что-то слабо гудело — я скосил глаза и заметил тонкую трубку, идущую от руки к мутному пакету, висящему на ржавом штативе. Капельница. Прозрачная жидкость медленно текла в вену, поддерживая меня, чтобы я не сдох от голода и жажды. Значит, они хотят держать меня живым. Но зачем?

Подвал был голый — ни мебели, ни вещей, только сырые стены с потёками и одна металлическая дверь впереди. Сзади, судя по слабой тени, что падала на пол, было узкое окошко, забранное решёткой. Свет оттуда еле пробивался — тусклый, серый, будто за окном вечно висел смог. Может, это старая заброшка, вроде тех тюрем, что остались с прошлого века? Смарт-браслета на руке не было — сняли, гады. Надежда на нейрочип тоже слабая — даже если в нём есть GPS, тут наверняка стоят глушилки. Мысли метались: меня никто не найдёт. Николаю я сказал, что пойду прогуляюсь, может, заскочу на работу. Он не хватится, по крайней мере, не сразу. Да и кто вообще заметит, что я пропал? В башне я был сам по себе, в гильдии — новичок, которого вряд ли будут искать.

Сколько я так просидел — час, полтора? — не знаю. Время в этом подвале тянулось, как баг в симуляции. Наконец, дверь скрипнула, и в проёме появился человек. Свет падал мне в спину, а он стоял в тени, так что разглядеть его я не мог. Закрыв дверь, он прислонился к ней спиной и уставился на меня. Молчание затянулось — он явно ждал, что я начну ныть или расспрашивать. Но я решил молчать. Пусть сам заговорит.

Минут через пять, а может, десять, он не выдержал.

— Слушай сюда. Я знаю, кто ты. И мне нужна информация.