«Вина на близких, кто его крови. С них спрашивай».

Да что застряла в башке эта гадалка дебильная?!

Съездить к ней, что ли?

Спать было сыкотно. Как отрубиться — Пашка знал, а вот как отключить сны — не имел никакого понятия. И что-то после отдыха на заброшке не тянуло.

Тупыми мыслями, разве что бабы достойными, промаялся до рассвета, бросаясь из крайности в крайность. Аж трёх медведей уныния надавали. А потом вычудил вообще дичь какую-то: сорвался в половине шестого и поехал по адресу гадалки, ещё даже и раньше, чем Другая мама на работу проснулась или брат с ночной смены пришёл.

На хрена — сам толком не понял.

Тем более же понятно, что там записываться надо как-то и всё такое.

Короче, когда в начале седьмого утра внезапно дверь на лестничной клетке нужного этажа открылась, едва Пашка из лифта вышел, и стрёмная мошенница из сна и бабкиных воспоминаний встала сама на пороге, не говоря ни слова, но словно бы приглашая, он так офигел, что превратился в послушную амёбу.

— Вот тут оставляй всю технику, — услышал Пашка в тёмной и провонявшей чем-то сладким прихожей, а цыганистая тётка ткнула пальцем в перстнях на деревянную коробку. — Часы, если электронные, телефоны и что там ещё у тебя есть. Мешает оно мне. Связь кромсает, путаюсь. Оставляй да проходи.

Пашка рот приоткрыл, но сделал. Ухнул колдовской телефон в ящик.

Цыганка стрёмная проводила его в комнату, где окна были совсем закрыты плотными шторами, а воняло ещё сильнее, и к тому же стоял дым от каких-то тлеющих деревяшек, такой, что слезились глаза.

— Я хотел… — открыл рот Пашка и запнулся, потому что сам толком не понимал чего хотел, собственно. И зачем пришёл.

Тем более что баба была явно артисткой, прям по всем канонам, только что хрустального шара и не хватает. Сейчас заведёт размытую муть, которую к чему угодно привязать можно. А встретила его, видать, потому, что у неё камера или ещё что. Типа для произведения эффекта.

— Садись, — золотозубо ухмыльнулась цыганка и сама приземлила огромный зад на жалобно скрипнувший табурет. — Знака одного боишься, вижу. Верно боишься. Два таких на твоём счету, а к ночи и третий появится.

— Чё? — как-то вдруг похолодел всем телом Пашка.

— Знака. Этого, — и гадалка-пугало взяла с захламлённого потёкшими свечами, картами и какими-то висюльками стола кусок угля и размашисто нарисовала на желтоватой скатерти, поверх восковых пятен, перевёрнутую отзеркаленную ноту, еврейскую букву «вав».

И с этого места все Пашкины способности к анализу отрубились вместе с критическим мышлением.

— Нехорошая у тебя ситуация. Скверная. Всем не угодить сумел, и себе самому — в очередь первую. В болото бредёшь.

От упоминания болота ноги у Пашки подкосились, и он сел на какой-то низкий пуф, так, что столешница с «вав» оказалась на уровне шеи, а цыганка стала напоминать статую Будды, вид снизу.

— А вывести тебя на тропку ох как сложно, — продолжала гадалка. — Я бы помогла, только силы моей то много потянет. А ты у меня не один приходишь.

— А что… а как? Как-то можно? — донеслось из Пашкиного приоткрытого рта.

— Платить за всё надобно, милок, — уведомила цыганистая тётка. — Не боись: деньгами обычными. Дело большое. И не говорила бы школьнику: да вижу — можешь ты денег достать. Вот принесёшь, там и потолкуем.

— А… с-сколько? — проблеял младший Соколов, не отводя взгляд от буквы на скатерти.

Цыганка прищурилась. И выдала вдруг:

— С миллион где-то. — А потом припечатала, стукнув ногтем с облупившимся бордовым лаком по «вав»: — Долларов.

Очнулся толком Пашка только в лифте, офигевший пуще прежнего. Но ведь это же хрень. Что может гадалка? Или может?! Откуда она узнала про «ноту»?!

А где взять миллион сраных долларов?!

Пашка потряс головой. Ну точно же развод тупорылый.

Или…

Он сглотнул.

«Два таких на твоём счету, а завтра и третий появится».

Да ну что может цыганка-то, ещё и за миллион долларов?! В натуре же бред. А с другой стороны — или она идиотка клиническая, или как-то знает, что теоретически такой вот неказистый школьник-Пашка и миллион достать, в общем-то, в состоянии. С бабы Лиды, вон, просила столько, сколько у неё есть, если дом продать.

Да ну на хер, бред.

А если не бред, то…

Надо её проверить сначала. Случайно или нет сказала гадалка телефон оставить в прихожей?!

Не могло же столько всего совпасть.

Или могло? Или так и работают мошенники?

А если у неё там какая дурь тлеет просто? И он видел то, чего нет?

Можно просто вернуться и поймать её камерой с порога. Только что-то очень не хотелось Пашке так делать. Оторопь брала от этой бабки в платках и бусах.

А если покараулить? Пойдёт же ведьма когда-нибудь за продуктами или ещё куда?