Но прохожие тоже прекрасно видели через этот типа забор. И потому Пашка и Толик поспешили к тому, что должно было когда-то стать домом. Была только половина пятого, Пашка рассудил, что выдвигаться лучше пораньше, мало ли, какие вылезут сложности. Сыкотно в обществе охреневающего Толика не было. А за приятное ощущение, что сумел Пашка всем бесам показать кузькину мать, то и дело давали львов тщеславия.

Только если там был какой-то подлый план, то, помешай Толик, новый план появится.

А ещё было непонятно, что скажет Лавриков. В последний раз он Пашку нехило выручил. А потом тот устроил подставу с Зинкиной подушкой.

Навряд ли разговор выйдет сильно приятным.

— А как ты уснёшь? Это ж нереально ваще, — приставал Толик.

— Игрухой.

— А ментов и бомжар нельзя игрухой разогнать наперёд?

— Толян, харе заёбывать, а?

Пашка осмотрелся. Вроде как на объекте никого не было. Но так это сейчас. За каким-то же хером его сюда привели, правильно?

Место для отруба Соколов-младший выбирал тщательно. Со всех сторон обсмотрел, ничего ли ниоткуда не может на точку эту херануть или обвалиться. Конечно, типа, вредить принципалу, да ещё и грохать его раньше наступления раскаяния — навряд ли бесам выгодно и нужно, но всё-таки Пашка маленько очковал. Стройка — прям идеальная локация для несчастного случая. А вот для чего ещё она идеальная — не придумывалось.

Или, может, тут просто какой-то будущий бес скопытился когда-то и его так и не похоронили? И просто надо будет новую землю нарыть? Но тогда на кой ляд говорить с Лавриковым именно тут? Чтобы показал, что ли?

Не, лажа.

Да и не всралась Пашке новая земля для новой подставы. Всё равно не возьмёт, блин.

— Смотри в оба, — велел в очередной раз Соколов-младший и глянул на часы. Пять. Рано, но блин. Хер там пойми, сколько спать до снов в реале надо, даже если кажется, что это быстро. Да и делать не хер. Ещё и Толик мозги выносит.

— Придатки застудишь на бетоне, начнёшь в штаны ссаться, — хмыкнул приятель, на жопе которого была пристёгнута походная сидушка.

— Я регенерирую, как Росомаха из «Людей-Икс», — пошутил Пашка. — Спасибо за заботу, мамочка.

— Реально, что ли?!

— Реально. В оба смотри, блин. Изучатель нечисти. И не вздумай шпилить в камешки, как в таксо! Ты тут по делу. За телефоном моим следи нормально.

— Спи уже. Паникёр-бомжебоятель.

По крайней мере пока Пашка укладывался, Толик, пристроившийся у голой стенки, старательно смотрел в оба. Хотя в том, что друг останется бдительным много часов кряду Пашка был уверен не совсем.

Но это всяко лучше, чем одному тут задрыхнуть. Вон, на могиле Лаврикова в себя пришёл только к рассвету.

Младший Соколов уложил связную подушку в пыль. Лёг на спину.

Затея опять перестала нравиться. Под ложечкой засосало.

Но делать нечего.

Пашка попробовал херануть в кровь мелатонина, как начал делать в последнее время, но мысли и адреналин не давали вырубиться. И через десять минут, когда начала ныть от неудобного лежания спина, Пашка, глубоко вдохнув, свёл энергию в ноль и провалился наконец в глубокий, беспробудный сон посреди заброшенной стройки.

Была половина шестого вечера.

— Спустя четверть часа после моего ухода состоится рандеву. Ожидайте.

— Чего?! — вскинул брови Лавриков и даже как-то сдулся, хотя сразу выглядел очень воинственно. В отличие от Пашки. Потому что сон был на сраных болотах.

— Спустя четверть часа после моего ухода состоится рандеву. Ожидайте, — повторил младший Соколов своё квестовое задание.

— Ты зачем усы сбрил, дурик? — хмыкнул Лавриков.

Пашка во сне метнул руку к наклацанной бороде, но она тут тоже была на месте. Чё он несёт-то?!

Лавриков прищурился.

— Это дань памяти твоему почившему другу? Хочешь стать на него похожим? Типа сохранить бомж-баланс на планете, отрастив мочалку на роже и засыпая в странных местах? — продолжал глумиться бес-лотерейщик.

— А ты тут материальный? — насупился Пашка. — В рожу не хочешь, случайно? Я квест ваш сраный выполняю, так-то.

Лавриков опять прищурился, склонил голову набок, сделал круговое движение плечом, въедаясь в спящего Пашку глазами. А потом вдруг начал ржать, как конь.