— Я лейтенант НКВД Семенов Владимир Иванович. А ты, видимо, и есть наш новый «гость из будущего»? — спросил он, присаживаясь на лавку напротив и доставая из плоской кожаной сумки-планшета блокнот и карандаш.

Я кивнул, стараясь не выдать волнения.

— Алексей Алексеевич Потапов, — представился я.

Лейтенант кивнул, достал блокнот и начал записывать, спросив:

— Какого года рождения?

И, когда я ответил, что родился в 1990 году, особист совсем не удивился. Понятное дело, раз не я тут первый такой. Он просто сказал:

— Ну, что ж, Алексей, расскажи, как ты оказался здесь. И постарайся не врать.

Я коротко описал свой путь через заброшенный аэродром, удар молнии, внезапное попадание в плен к эсэсовцам, а потом ночное бегство от них вместе с Виктором. Лейтенант слушал внимательно, изредка задавая уточняющие вопросы.

— Ты знаешь, кто такой Михаил Вайсман? — спросил он внезапно.

— Только то, что мне сказали: якобы, он создал установку, которая переносит людей через время.

— Не «якобы», — поправил Семенов. — Он действительно это сделал. И теперь не только ты здесь, но и другие люди из будущего.

— Но, зачем это нужно? — не понимал я, спросив прямо, поскольку страх перед особистом куда-то исчез, наверное, из-за того, что он оказался совсем не страшным и даже вполне вежливым, хоть и обращался исключительно на «ты», хотя и был младше меня лет на семь.

Лейтенант отложил блокнот, его лицо стало серьезным. И совершенно неожиданно для меня он рассказал интересные подробности:

— Михаил Вайсман — гениальный исследователь. Он работал с Теслой, с Эйнштейном и с другими знаменитыми учеными. Но, он — белоэмигрант, который вернулся в СССР всего за несколько лет перед войной. Оттого ему не доверяли, определив проводить исследования сюда, на Псковщину. Немцы, как пришли, так сразу же забрали его в концлагерь. Но, он не выдал, где установка. А она была уже почти полностью готова и спрятана под полом в том самом ангаре, в котором тебя держали эсэсовцы. Там и находился до войны отдел секретного института, где Вайсман работал. Нами было получено задание из центра, чтобы отбить Вайсмана у врагов любой ценой. Мы вместе с партизанами и отбили, а установку успели вывезти. И он ее включил. Он хотел изменить ход войны, но вместо этого пока лишь надергал людей из будущего и создал аномалии.

— Какие аномалии? — не понял я.

— Эта деревня Ягодовка — одна из них, — объяснил он.

Я удивился еще больше, спросив:

— А что не так с деревней?

— Она не должна существовать. На этом месте до войны никакой деревни не было.

После этих слов Семенов встал, подошел к окну и указал на женщин, работающих во дворах, проговорив:

— Видишь их? Они не наши, не советские. У них непонятный язык и примитивные орудия труда, и они даже еще не христиане, а язычники. Наши специалисты их изучают, но пока не пришли к определенным выводам из какой именно они культуры. Вайсман создал здесь зону стабильности, «каверну», как он ее называет. Время внутри течет иначе. Тут проходят многие дни, когда снаружи сменяются всего лишь сутки. И все указывает на то, что здесь мы находимся в далеком прошлом. Для немцев этой деревни просто нет, а для всех нас — это просто замечательное убежище от врагов прямо в их тылу.

— Но, зачем тогда нужны попаданцы?

Лейтенант повернулся ко мне, и в его глазах мелькнуло что-то тревожное, когда он объяснил:

— Потому что Вайсман ищет специалистов из будущего. Ищет ученого или инженера, способного помочь в его исследованиях, чтобы перенастроить установку так, чтобы это позволило изменить ход войны и спасти миллионы людей. Но, пока он никого с такими знаниями из будущего не притащил. Хотя он был уверен, и всем логически доказывал, что наука за десятилетия непременно разовьется в этом направлении управления энергией очень сильно. Но, как видно, этого не произошло. Но, Вайсман не терял надежды и постепенно увеличивал мощность установки, перемещая сюда людей из все более отдаленного будущего. Вот и выходит, Алексей, что ты пока самый, как говорят у вас, «продвинутый». Аж из 2025 года тебя выловили!

— А у вас, получается, уже и без меня много чего про нашу жизнь в будущем знают, — заметил я.

Лейтенант кивнул, сказав:

— Да, мы уже знаем и про покорение космоса, и про ядерное оружие, и то, что СССР развалился на национальные республики, и то, что у вас там не коммунизм строят, а капитализм. И что контрреволюция победила из-за ошибок партийных руководителей, нам тоже понятно. Вот и думаем пока, что со всем этим делать. Но, прежде всего, сейчас надо найти способ, как справиться с немцами. О миллионах наших потерь и о том, что Советский Союз, выиграв эту войну, проиграл мир англосаксам в Холодной войне, мы тоже узнали. Но, я все равно тебя поспрашиваю про 2024 год и про ту часть 2025, которую помнишь. Предыдущий «попаданец», как вы там у себя называете эту категорию перемещенных лиц, прибыл из мая 2024. Вот и получается, что ты, Алексей, обладаешь уникальными для нас знаниями за целый год.

Ну, я все ему и рассказал про нашу действительность. Как есть, так и рассказал. Чего уж тут скрывать, если и другие попаданцы, которых из будущего еще выловят, тоже расскажут? Долго мы беседовали. За это время мне особист разрешил даже выйти во двор без охраны, чтобы воспользоваться туалетом с выгребной ямой.

Потом, когда допрос закончился, лейтенант сказал:

— А теперь, Алексей, я тебя отвезу на собеседование в отдел кадров. Там определят, к какому занятию тебя следует пристроить.

Когда мы вдвоем вышли из избы, то сели не в машину, как я ожидал, а в мотоцикл с коляской. Причем, он был трофейный, немецкий, а коляска не имела стекла, отчего мне всю дорогу в лицо летела дорожная пыль. Я пытался закрывать глаза ладонью, потому не особенно рассматривал пейзаж. Оттого еще больше удивился, когда, поднявшись вместе с мотоциклом по грунтовке на очередной холм, увидел впереди настоящую крепость. Оборонительное сооружение располагалось в излучине реки. У крепости имелись довольно высокие стены и башни. Вот только, все было сделано из дерева. А на самой высокой башне развивался красный флаг.