— Один из последних. Жаль только, что, как оказалось, не слишком удачный. Это, выходит, из-за заплесневелых эликсиров?

— Может быть. А может, не только из-за них. Природа, столкнувшись с мутацией, борется с ней. У тебя нет выхода, юный ведьмак. Ты должен смириться со своим несовершенством.

Зима не смягчалась. Мало того, она, казалось, ожесточалась всё больше. Рокамора тонула в сугробах.

Хольт быстро нашёл лекарство от скуки и безделья. Это не берлога, и никто тут в спячку впадать не станет, заявил он. Есть занятия и для зимнего времени, занятия, которыми никакой ведьмак пренебрегать не смеет.

Одетые в стёганые кафтаны и защитные кожаные шапки, вооружённые трёхфутовыми дубовыми палками, оба ведьмака часами упражнялись в выпадах, парадах и финтах. А упражняться было в чём.

Были ангелика и ангелика ридоппио, безотказные при атаке на шейную артерию. Дельта и дельта стокатта, кончающиеся рассечением бедренной артерии. Альфа и альфа соттомано — для подмышечной артерии. Вольта аффондо два на три и вольта аффондо декстер для плечевой артерии. А также универсальные финты, всестороннего применения: девятка, лилия стретто пассо, лилия фенденте и лилия монтане. Ну и — само собой разумеется — были защитные парады против всего выше перечисленного.

По время пурги, метели или сильного мороза они упражнялись в амбаре, а когда метель стихала и теплело, выходили на двор. И упражнялись часами. В одних рубашках, от которых пыхало паром, как от котлов.

Как ни просил Геральт, Хольт не согласился раскрыть секрет своего финта, того, который начинался с мандритто, потом молинето и трамаццоне. Финта, от которого практически не было защиты.

— Должны же быть у меня, — говорил старый ведьмак, — какие-то секреты от тебя.

— Ну, скажи хотя бы, — настаивал Геральт, — ты сам придумал этот финт?

— Нет. Перенял у кое-кого.

— Расскажи.

— Пойдём в дом, холодно. А госпожа Берта уже наливает глинтвейн.

— Был один такой, — Хольт хлебнул из кружки, — из Беанн Грудд…

— Кот?

— Ага. Но даже для Кота он был… Скажем так, очень неудачный. Просто наиподлейший психопат. В конце концов у него отняли медальон и прогнали. А поскольку он был настоящим мастером меча, то открыл фехтовальную школу и этим кормился. Я записался к нему из любопытства. Инкогнито, под вымышленным именем. Перекрасивши волосы отваром из ореховой скорлупы.

— И там ты выучился этому финту, — не спросил, но констатировал Геральт. — А защита от него? Кот обучил тебя параде?

— Против этого нет парады. Есть только одна защита.

— Ну?

— Болт из арбалета с десяти шагов.

— Ты шутишь?

— Нет. Это хороший совет, Геральт. Оный мастер выучил несколько учеников. Если нарвёшься на какого-то из них, беги. Как можно быстрее.

Оба они, Хольт и Геральт, были слишком хорошими фехтовальщиками, чтобы получить какие-то серьёзные раны во время тренировок. Несерьёзные же случались, и довольно часто. Вечерами экономка смазывала их синяки лечебным салом — якобы медвежьим, но для медвежьего оно слишком сильно воняло козлом. Однако лечебной силой — козёл там или не козёл — сало всё-таки обладало, и на следующий день ведьмаки были как новенькие и снова могли браться за дубовые палки.

Тем удивительнее было то, что однажды утром — это было в феврале — Престон Хольт занемог настолько, что утром не мог встать с постели. О том, чтобы послать за лекарем, и речи не было, куда ни глянь — повсюду громадные сугробы, дорог и не видать было. Оставалась постель, водка и козье сало. В фехтовальных упражнениях наступил, разумеется, перерыв.

Вынужденное безделье, наконец, обратило внимание Геральта на небольшой альков и скрытые в нём книжные полки. Следует признать, что библиотека у Хольта был впечатляющая. Конечно же, библиотека старого ведьмака не могла конкурировать с книжным собранием храма в Эльсборге, но жрицы никого из непосвящённых к книгам не допускали, а потому и о сокрытой там мудрости Геральт мог лишь догадываться. А книги Хольта были здесь — бери да читай. Вот Геральт и принялся брать да читать, сколько душа желает. На полках пылились четыре бестиария, два Геральту совершенно неизвестные, остальные два в лучшем состоянии, чем те, что были в Каэр Морхен. Был там также прекрасно сохранившийся экземпляр Физиологуса, а ещё Aviarium et reptiliarium Гугона из Альны, истинная редкость. Были книги исторические и географические, как, например «История мира» Родерика де Новембера, «Regni Caedvenie Nova Descriptio» Болдуина Адовардо, анонимный «Liber Memorabilium» и древний «Chronicon Novigradense». Немало было трактатов о магии и гримуаров вроде «Царства стихий» Паоло Джамбаттисты, «Невидимого мира» Яна Беккера, «Ard Aercane» и «Dhu Dwimmermorc».

Хольт кряхтел в постели, намазанный козьим салом, Геральт листал книги.

Как обещала прописная истина, книги должны были стать источником всякого знания и ключом от всяческих тайн. Так оно и случилось. Одна из тайн, и весьма важная, спрятана была в библиотеке Хольта. А Геральт её нашёл. Когда она вывалились из-за других книг.

— Я рассказывал тебе о встрече с оным… Трыло…

— Эстеваном Трильо да Кунья, — поправил его Престон Хольт, осторожно потягиваясь. Он только что встал с постели, на вид вполне здоровый и излечившийся. — Эстеван Трильо да Кунья — это praefectus vigilum, то есть префект королевской стражи.

— Ну, да. Я говорил тебе, что оный префект пытался завербовать меня, чтобы

я нашёл улики против тебя. Доказательства преступлений, которые ты якобы совершил. А ты пренебрежительно отмахнулся от моих слов, насмехался, что я мог бы спокойно завербоваться и искать оные доказательства. Ибо таких доказательств не существует.

— Так я сказал. Так оно и есть на самом деле. Нет никаких доказательств

— Нет, говоришь, — Геральт помахал тонкой, потёртой брошюркой. — Смотри-ка, что я нашёл в твоей библиотеке. Выпало из-за других книг. «Monstrum, или ведьмака описание». С посвящением, написанным от руки. «Вахмистру Отто Маргулису в благодарность за верную службу». Ха. Отто Маргулис, общественный деятель и что-то там на «фил», я забыл. А выходит, что вахмистр. То есть наёмник. Но ведь это тот самый убитый Маргулис, о котором рассуждал префект. Откуда у тебя эта книжечка?