Через несколько дней, когда они вечером сидели у камина с бокалами в руках, Престон Хольт без каких-либо напоминаний, сам затронул тему, давно уже волновавшую Геральта.

— Знаешь ли ты, Геральт, откуда взялись ведьмаки? Как они завелись? Где было начало всего этого?

— Знаю. Ты говорил в Спынхаме. Что мы якобы произошли от ведьм…

— Это тоже правда. Но я говорю о самом начале. Хочешь послушать?

— Ну, конечно.

Хольт хлебнул из бокала, заглядевшись на тлеющие в камине поленья.

— Как всегда бывает со всеми изобретениями и новшествами, движущими силами были армия и война. Каждый военачальник мечтал о спецотрядах, состоящих из невиданно ловких и непобедимых сверхлюдей. Каждый правитель и каждый самозваный король желал иметь такую личную гвардию. Чародеи, а именно — элитная группа, называвшая себя в ту пору Кругом, решили удовлетворить спрос. Создав сверхчеловека, то есть улучшенный вариант рода человеческого, первую ступень в эволюции всего рода к высшему во всех смыслах уровню. В теории — а точнее, в теориях, потому что их было несколько — речь шла о создании переходной формы, из каковой формы путём естественного отбора возникнет новая, лучшая человеческая раса. Методы были разные. Одни чародеи выбрали метод оживления специально отобранных трупов и улучшенных композиций из различных мёртвых тел. Другие концентрировались на плодах в лоне матерей. Третьи, наконец, брали в качестве материала маленьких детей. Результатов не было долго, а неудачные объекты отправлялись в лабораторные крематории. И крематории дымили непрерывно.

— Но ведь им, наконец, удалось.

— Точно. Удалось. Говорят, совершенно случайно. Но в итоге они создали мутаген, анатоксин, гормон и вирус, всё, что было необходимо. И, конечно, разработали формулы и магические ритуалы, необходимые для того, чтобы все эти зелья подействовали. Но когда всё было готово, и все эти знания оставалось лишь применить на практике, один из работавших над проектом чародеев выкрал весь материал и сбежал.

— Как герой из легенды, не помню имени… Тот, что вроде бы украл у богов огонь и отдал его людям. Так?

— Ну, так далеко я бы не заходил. Чародеи из Круга обвиняли отступника во всех смертных грехах, включая и гнусный заговор с целью захвата власти над всем миром. Другие приписывали ему более благородные мотивы. Да, создать сверхчеловека, но не для какой-то королевской гвардии, а для общего блага. Для всех. А все, напомню, сильно страдали от монстров, которые порой делали существование почти невозможным. Улучшенное существо должно было защищать и спасать людей от монстров. Оно должно было стать спасением и лекарством от любого зла.

— Чародей-отступник, — задумчиво продолжал Хольт, — вскоре скончался при невыясненных обстоятельствах. Но перед этим он успел сконструировать лабораторию, в которой начали создавать эти улучшенные создания. Лаборатория располагалась на севере, аж за истоками реки Тоины.

— Мирабель, — сказал Геральт, не спрашивая, но утверждая.

— Мирабель, — подтвердил Хольт. — Старая крепость у горы Траандерг. У чародея были ученики. Они-то и произвели на свет в Мирабели первых ведьмаков.

— А Беанн Грудд и Каэр Морхен?

— Они возникли позже. Среди учеников, о которых я говорил, были разные мнения насчёт того, как добиться самых лучших мутаций. В итоге дело дошло до раскола, и вместо одной лаборатории стало три. Спрос на ведьмаков был огромный, чудовища ужасно отравляли людям жизнь. Поэтому ведьмаков штамповали изо всех сил. Не обращая внимания ни на что. И вот как начало стало началом конца.

Геральт молчал.

— Головой ручаюсь, — сказал Хольт, — что я знаю, каково твоё самое раннее воспоминание о Каэр Морхене. Потому что моё точно такое же. Большая спальня на двадцать кроватей. Вокруг мальчишки. Уснуть невозможно. Кто-то плачет, кто-то стонет, кто-то кричит или разговаривает во сне. Идут недели, и становится всё тише. Наконец стало совсем тихо. Потому что вас осталось трое.

— Один, — буркнул Геральт, — был совсем маленький. Он всё время плакал. А однажды его забрали… И он больше не вернулся.

— Мутации, — кивнул Хольт, — имеют свойство развиваться самостоятельно. При производстве эликсиров ошибки неизбежны. А созданные и сохраняемые в подвалах патогены подвержены распаду. Ничто не вечно. Я считал — и не я один — что испытания следует прекратить. Выживал один ребёнок из десяти. Нельзя было говорить о пределах погрешности. Это больше походило на преступление.

Но какое-то время это ещё продолжалось. Были ссоры, были споры, были дискуссии. Но в конце концов разум победил. Исследования были прекращены полностью. Увы, слишком поздно. Ты слышал о Котах, правда? Это произошло, как ты знаешь, в Беанн Грудд. В Мирабели, говорят, случилось нечто похуже, но ошибки были немедленно… ликвидированы. В Каэр Морхене ничего подобного не было. Когда ты покидал Замок, сколько там оставалось мальчишек?

— Шестеро.

— Интересно, сколько выживет. Во всяком случае ты, Геральт, один из последних, вышедших в путь из Каэр Морхена.