Шрифт:
…………..
Караван ехал по дороге пока не начало смеркаться. После чего отъехав недалеко от дороги они разбили лагерь. Анеро выделили отдельную палатку, где он мог поспать, что несказанно его обрадовало. Его голова всё еще болела после падения со склона, поэтому быстро поужинав вместе со всеми он удалился в палатку и не снимая мантии быстро уснул. Спустя около часа после этого, в палатке Гарха он пытался успокоить паникующую Шкеранию.
– Может ты можешь его обезвредить?
– Ты совсем отупел, Гарх?! Как я тебе его обезврежу?
– Зельем каким-нибудь напои.
– Каким зельем? Каким, драть тебя под хвост, зельем?! У меня с собой нет ничего кроме десятка противоядий и снотворного.
– Это плохо.
– Плохо? ЭТО плохо?! С нами раздери его сраку маг! Живой и здоровый, двигающий ручками и ножками, - Шкерания в отчаянии вскинула руки.
– Если мы его не доставим, с нас с тобой Волколак шкуру сдерёт.
– Это жопа!
– Это наш последний шанс, ты же помнишь.
– Наш шанс должен был быть связан по рукам и ногам, с кляпом во рту и дубинкой в жопе!
– Напои его снотворным, и мы засунем ему и кляп, и дубинку, не переживай.
– Не переживай?! Я не хочу закончить как…как…Помоги мне Свет, как звали этого ублюдка?
– Нис. Его звали Нис.
– Да вообще наплевать, - отмахнулась женщина. – Я не хочу закончить, как этот дебил – лежать голой в канале, едва присыпанной землей, - она изобразила лицо трупа с высунутым языком, - пока какая-нибудь дикая псина не отроет моё тело и не сожрёт!
– Для этого и нужно снотворное! – мягко продолжал Гарх. Он уже больше десяти минут пытался успокоить Шкеранию и перевести диалог в более практичное русло. Но это женщина упорно истерила, чем уже начала его раздражать.
– Снотворное может не сработать!
– А может и сработать!
– А может и не сработать!
– Твою мать, Шкери, с чего оно вдруг не сработает?
– Да я знаю? – Гарх сокрушенно почесал голову от такого ответа. – Может он его почувствует и обезвредит. А может его одежда, как-то развеет его, - Шкери изобразила руками магические пассы.
– Она зачарована?
– Ох, дери меня немытым камнем, уж поверь! – уверенно произнесла Шкери. – Я повидала много магических ублюдков, и поверь мне, это дерьмо ахренеть как зачаровано!
– Ты уверена?
– Ты совсем слепой? Гарх, ты его видел?! Он ходит ГОЛЫЙ! ГОЛЫЙ МАТЬ ТВОЮ! В этой ледяной параше – ГОЛЫЙ! – женщина активно выражала свои эмоции жестикуляцией.
– Он разве голый?
– Ну, под мантией я имею в виду. Кроме мантии и валенков на нём ничего нет, - и немного подумав Шкери добавила, - ну может еще бельё. Но это не точно.
– Уверена?
– Проверять я точно не хочу, Гарх. Этот беловолосый ублюдок меня пугает. Первый раз такого вижу.
– Это да. Я сам никогда таких не видел.
Шкери начала массировать свои вески – у неё от стресса заболела голова. Тем не менее, она наконец выплеснула все эмоции и почти успокоилась. Что не укрылось от внимания её собеседника:
– Полегчало?
Женщина утвердительно кивнула.
– Нам ведь от него не избавиться? – грустно сказала она.
– Нет, - серьезно ответил Гарх, - даже если бы дома нас не ждала за это перерезанная глотка…
На утро караван продолжил неспешно катиться на запад.
Глава 2. Боль
Арамуш неторопливо подходил к одному из первых постов охраны на границе Гобнетоля. Небо было приветливо светлым и голубым, а солнце освещало всю долину, где расположился его родной город.
– Первый раз вовремя. Кто бы мог подумать, - покачал головой гоблин.
Несмотря на его опыт, последние несколько лет он всегда опаздывал с возвращением в город.
– Может, потому что теперь я один…
Пробурчал себе под нос Арамуш и волей-неволей посмотрел по бокам от себя.
Сколько он себя помнил, он всегда ходил в горы вместе с друзьями. Друзьями, которые теперь были мертвы. Друзьями, чьи тела он сам закопал в паре дней пути от дома. От этой мысли его кулаки сжались, а на глазах были готовы появиться слезы, но Арамуш взял себя в руки. Он уже пролил достаточно слёз два дня назад.
Шмыга и Толчок, одни из самых тупых гоблинов, которых он когда-либо встречал. Они были вместе с самого детства. Вместе играли, вместе тренировались, вместе вляпывались в переделки. Даже его отец никогда не понимал, почему он таскал с собой этих двух дураков, хотя, казалось бы, кому как не Вождю понимать цену верности. А в том, что эти двое ему будут верны до самого конца, у Арамуша никогда не было даже сомнения. И вот этот конец наступил… И теперь у него никого из близких не осталось, за исключением брата, но тот временами вёл себя так странно, что Арамушу казалось, что тот сам не может до конца определиться с тем, что чувствует к своему брату.