— Проклятые роды, обладающие уникальным знанием? — задумалась Элина. — Знаю несколько таких вариантов. Хорошо, будет тебе список.

— К списку желательно хотя бы небольшое досье.

— Не вопрос.

— Тогда договорились, — поднялся я с кресла.

Элина тоже поднялась.

— Ты изменился, — сказала она. — Сколько сейчас звёзд?

— Почти полное золото.

— Ого, — уважительно сказала она. — Для твоего возраста очень много.

— Звезды не панацея, — пожал я плечами.

— Ещё что-то для дела нужно? На этот раз мои руки щупать не будешь? Они тоже изменились.

— Нет, щупать никакие части тебя не буду. А вот оценить изменения… Хм… Ладно, уговорила. Это действительно важно. Мне лень этим заниматься, поэтому реши вопрос сама. Забронируй на завтра полигон. Сразимся с тобой. Адрес и время скинь по телефону. Желательно на вторую половину дня.

— Организую, — согласилась Фетисова.

— Вот и ладушки. А теперь прошу на выход, — зевнул я ещё разок. — Спать хочу до одури.

Фетисову я проводил. В душ сходил. Один. Елена, спасибо ей за это, обижаться и убегать в ночь не стала. Вместо этого она выразительно молчала.

— Спрашивай, — вздохнул я, когда уже улеглись.

— О чём? Ты же спать хотел.

— О том, что гложет тебя. Я чурбан, но не настолько же, чтобы не заметить эту стену напряжения между нами.

— Что это за дамочка была? — спросила Елена, помолчав.

— Я же вроде представил её. Элина Фетисова.

— Откуда ты её знаешь?

— А про это я не рассказывал?

— Нет, — едко ответила Елена.

Моё удивление было связано с тем, что я любил рассказывать истории. А Елена умела слушать. То на то и выходило.

— Ты в курсе, в каком роду я родился и что в четырнадцать лет сбежал в большой город. Это я точно рассказывал.

— Рассказывал.

— А дальше была учёба в лицее и многочисленные неприятности. Мой формат жизни ты знаешь. Элина Фетисова — дочка легата. В смысле, главы корпуса Ищущих в Санкт-Петербурге. Её хитрый отец, поняв, кто я, решил приставить присматривать за мной дочку, чтобы та карьеру сделала. Так и познакомились.

— И ты сковал ей великий меч, — как бы невзначай, будто это совсем не важно, произнесла Елена.

— Было дело, — безразлично ответил я. — Думаешь, это что-то значит? Я тогда ещё и проклятый клинок сковал, который попал в руки архидемону. Но это же не говорит о том, что я питаю к нему нежные чувства?

— Не ёрничай. Я догадалась, что это не просто твоя знакомая.

— Госпожа Блохина, — перешёл я на официальный тон. — На всякий случай для справки проясню. Мы с Фетисовой действительно знакомы. Назвать наши с ней отношения чем-то большим вряд ли получится.

— Уверен? Мне показалось, что между вами есть нечто большее.

— Что например? — хмыкнул я. — В отличие от тебя, госпожа Блохина, Фетисова оказалась куда благоразумнее и предпочла найти себе нормального мужа.

— Хочешь сказать, что она тебя бросила?

— Чтобы бросить, надо поймать. Ну, или быть в отношениях, — вздохнул я, устало зевнув. — Которых не было. Так что продолжу свою мысль, для справки. Даже связывай нас с ней что-то особое, я не тот человек, который будет долго помнить, после того как это закончилось. Ты же меня сейчас раз за разом тыкаешь… Даже не знаю, как это назвать. В придуманные тобой чувства к другой женщине? Мне кажется, это стратегическая ошибка.

— Получается, если мы расстанемся, ты так же быстро обо мне забудешь?

— Я поражаюсь твоей способности делать удивительные выводы. Мы с тобой встречаемся вроде как. И ты моя девушка вроде как. Для меня это многое значит. Но, если тебе так хочется считать себя заурядной историей в моей жизни, — сказал я, раздражаясь, — твоё право.

— А что мне думать? Мы с тобой встречаемся, но о чувствах ты никогда не говорил.

— В этой культуре есть слова про дарить руку и сердце. Сегодня, если не заметила, я отдал свою руку, чтобы защитить тебя. Мне нужно пожертвовать ещё и сердцем, чтобы выразить свои чувства?

— Не надо ничем жертвовать, — ткнули меня в бок. — Достаточно обычных слов, — тихо добавила Елена.

— Слов? — повернулся я к ней. — Слова найдутся у меня. А ещё много-много поцелуев. — Притянул я девушку к себе.

— Какой ты самоуверенный тип, Эварницкий! — захихикала Елена.

Стена напряжения пала, особо не сопротивляясь. В эту ночь победила любовь.

На следующий день настигли последствия. Прямо с утра Зануда дёрнул на разговор. Стоило дойти до его кабинета и заглянуть внутрь, как сразу стало понятно: сейчас начнут делать мозги.