Я не знала, что сейчас услышала, но мне хотелось, чтобы он это повторил.

– Как красиво. Что это?

– Часть стихотворения. Когда она была беременна мной, мама посетила выставку, проходившую в городе. Там была выставлена картина Моне «Водяные лилии» и прокручивалось записанное на пленку стихотворение Роберта Хейдена. Она всегда любила живопись, но в тот день влюбилась в это стихотворение. Поэтому назвала меня в честь поэта.

– Роберт?

– Нет.

– Хейден… – Я поняла, что произнесла его имя с придыханием, и прокашлялась, чтобы создалось впечатление, будто причиной этого оказалось першение в горле.

– Разочаровалась?

– Нет, совсем нет. Имя мне очень нравится.

– Я его тоже, можно сказать, люблю.

– Намного лучше, чем временный Брэдли.

– Кстати, как Брэдли? – Он посмотрел на меня искоса.

– Не знаю. Я не разговаривала с ним с того вечера. – Я нагородила уже столько лжи, что почувствовала необходимость добавить: – Он мне писал. Я пыталась ему перезвонить, но он не ответил. Затем он перезвонил, но я пропустила звонок. И поэтому оставила ему голосовое сообщение. Я не решила, позвоню ли ему еще раз.

– Что будет решающим фактором?

Хороший вопрос. Брэдли стоило отпустить. Мне не надо ему звонить.

– Не знаю. Вообще, не я должна это все решать. Он бросил меня во время выпускного. На парковке. Я такого не ожидала. – Я говорила громко, совсем не отфильтровывая мысли. Поэтому закрыла рот прежде, чем сказать что-то еще, чего не намеревалась говорить.

Он поднял брови, но я не смогла понять выражение его лица. Большой жук с громким щелчком врезался в лобовое стекло. Хейден включил омыватель и привел в действие «дворники», чтобы очистить стекло.

– Ты хотела закончить это на своих условиях?

– Да. Я имею в виду, нет. Я вообще не хотела заканчивать… может быть. А что насчет тебя? Бек была права, да? Ты правда хочешь вернуть свою девушку?

Он вздохнул:

– Возможно.

Я подумала, что это было очень близко к «конечно хочу». Но все равно подыграла:

– Что будет решающим фактором?

Он побарабанил большими пальцами по рулю, глубоко вдохнул и сказал:

– Сегодняшний вечер, думаю.

– Хейден.

Он засмеялся и заглушил мотор машины.

– Ты произносишь мое имя, чтобы просто его повторить, или тебе есть что сказать в данный момент?

– Я просто его повторяю, потому что могу, но у меня и вопрос имеется.

– Задавай.

– Ты учишься актерскому мастерству?

– Да.

– Хорошо. Ты в этом очень талантлив.

Он встретился со мной взглядом:

– Спасибо.

– А что насчет поэзии? Твоя мама назвала тебя в честь поэта. Ты это хоть оценил?

– Ты боишься выходить из машины?

– В отличие от тебя, я не актриса. – Я боялась, что из-за своей неспособности убедительно кем-то притворяться испорчу его тактику, призванную вернуть Ив.

– В этом нет необходимости. Мы здесь как друзья, да? Никакой игры.

– Да.

Он потянулся к ручке двери.

– Подожди! Дай поправлю волосы.

– Серьезно?

– Серьезно. Ты же хочешь, чтобы ее к тебе потянуло, да? – Я думала, что он уйдет, но вместо этого Хейден повернулся ко мне с таким видом, словно чувствовал усталость. Пока он не передумал, я быстро достала из сумочки гель. – Главное не переборщить.

На тюбике синего цвета значилось: «Суперфиксация», поэтому я выдавила себе на руку всего капельку геля, растерла его между ладонями и провела ими по его волосам.

– Вообще, у тебя очень хорошие волосы. Просто выглядят так, будто тебя подстригала мама.

– Ты даже не знаешь мою маму.

– Ну, в смысле любая мама. – Его волосы слегка улеглись лишь спереди, поэтому я провела по ним еще раз и улыбнулась. – Вот.

– Закончила? – спросил он.

Я встретилась с ним глазами и поняла, что в процессе укладки расстояние между нами сократилось до минимума. Я отодвинулась:

– Да, к концу вечера она бросится в твои объятия.

– Кто знал, что волосы настолько могущественны? – Он продолжал смотреть на меня, и его взгляд, казалось, искал мою душу, а затем его губы растянулись в улыбке. Мое сердце совершило кульбит, который меня удивил, и я быстро опустила глаза.

Достав из сумочки смартфон и блеск для губ, я сунула их в карман, пока он открывал дверь и выходил из машины. К тому времени как я подоткнула сумочку с остальными моими мелочами под сиденье, Хейден уже стоял с моей стороны, открывая для меня дверцу и протягивая руку, чтобы помочь выйти. Захлопнув дверь и заперев машину, он повернулся к дому, и я заметила, как он вздохнул: проникая ему в легкие, воздух заставил его плечи подняться и опуститься.