Шрифт:
И это было… прекрасно.
Она стояла посреди зияющего пролома, где раньше был серверный отсек. Ноги – на краю ещё не осевшего пола, волосы шевелились от пульсации остаточной ионизации воздуха. Где-то внизу трещала сыплющаяся обшивка, по шахтам вентиляции катилась жара. Всё живое – уже убежало. Всё мёртвое – ещё не понимало, что оно уже мертво.
– Игра началась, – прошептала она почти весело.
Секунда – и исчезла, растворилась в воздухе. Только треск. Только искра на полу. И гудение перегорающего кабеля там же.
***
Она появилась в другом крыле – ближе к хранилищу оборудования. Автоматические турели – старого образца, но с исправной логикой, среагировали мгновенно. Захват цели. Подсветка. Огонь. Всё стандартно.
Выстрел. Выстрел. Выстрел.
Микото вытянула руку. Один щелчок пальцев – и всё электрическое в радиусе шести метров вывернулось наружу. Турели, мониторы, даже дверные сенсоры – вспыхнули, как спички, скручиваясь вовнутрь. На одну из стен осыпался шлак от сгоревшего вентилятора, за которым кто-то, судя по дыханию, прятался. Микото наклонилась, вслушиваясь.
– Тихо-тихо, – прошептала она. – Я же не монстр. Просто… меня попросили прибраться.
И всю стену с вентшахтой – прорезал горизонтальный плазменный луч. Тонкий, как волос. Ослепительный. Мгновенный.
За стеной больше не было ничего.
***
Через девяносто секунд после начала атаки, боевая группа “Лемура” спустилась в сектор С. Восемь человек. Полное экранирование. Барьеры подавления. Мобильные мини-ЭМИ с направленным импульсом. Они шли с тактическим сканером, и первым словом командира было:
– Это что за дьявол тут устроил плазменный ад? Поджигатели? Нет, жар выше.
Затем:
– Зафиксировать цель.
И тут сканер – завыл.
Микото стояла прямо посреди зала. Одна. С монетой в руке. Смотрела – на всех. С интересом.
– Девочка?! – взорвался один из них. – Это, сука, розыгрыш?
И в этот момент она выстрелила.
Рейлган ударил не в них. Он ударил под них. Пол – вывернулся, как будто скрученный ковёр, сбив с ног половину группы. Вторая половина только потянулась к подавителям, но поздно.
Барьер Лобачевского сделал шаг вперёд вместе с ней – и простая геометрия ломалась. Пули не долетали. Энергетика – отклонялась. Один бросил гранату – она исчезла в воздухе, а затем выпала из потолка прямо ему на спину. Взрыв был негромкий, но достаточно сильный, чтобы разметать остатки в стороны.
Микото шла сквозь пламя, не торопясь.
– Вы же вроде взрослые. А так себя не бережёте. Плохо, – произнесла она.
Щелчок. И их броня – перестала быть бронёй. Стала катушками, панцирем, мешающим дышать. Их доспехи начали плавиться изнутри, пока один не взмолился:
– Мы сдаёмся! Что ты хочешь?!
Она не ответила.
А просто посмотрела вверх. И – выстрелила вертикально.
Сектор над ними – сектора B и F – вспыхнули.
***
Через три минуты в штабе наверху всё зависло. Связь с нижним ярусом оборвалась. Сканеры отказывались фиксировать цель. Камеры – давали только зарево, искажения и физически невозможные углы.
Командование отдало приказ:
– Протокол “Янус-5”. Блокировка шахт. Герметизация уровня.
Но было поздно.
На одной из камер успели зафиксировать маленькую девочку, в пламени, шагнувшую к камере… и пальцем нарисовавшую на ней – улыбку.
***
В это время – внизу – горел весь сектор. Кислород уходил. Металл плавился. Информация исчезала. Следы, обрывки, модули, блоки – всё, что можно было стереть, Микото уничтожала с изяществом катастрофы.
Пританцовывая. Иногда паря в воздухе. И отрезая прошлое – точно и весело, как только она умела.
***
В это время наконец взошёл на борт самолёта и Мику тут же отдала приказ на взлёт и заработали турбовинетляторы встроенные в крылья, и он медленно, но уверенно стал подниматься вертикально вверх. Наконец уселся в кресло и позволил себе выдохнуть. Не потому что всё закончилось, а потому что теперь от меня ничего не зависело. Всё своё уже сделал.
Окно кабины обрамляло вид с высоты: внизу, как язвы на коже земли, проступали кратеры дыма. Иногда – оранжевые вспышки, словно кто-то снизу прожигал небо. Пару раз даже казалось, что из-под земли дернулся язык пламени, как будто сама геология решила покашлять.