— Класс-гегемон у нас номинально рабочие, — парировал я. — Пусть они и терпят.

Жалко себя — меня в один день в разных странах играть заставляют! Причем тогда, когда оба турнира важны как для лично меня, так и для Китая. Сейчас прилетим, и у меня хватит времени только на то, чтобы переодеться к выходу на корт. А я вообще-то устал! И я сам предлагал заплатить и за себя, и за этих вот неплохих в целом мужиков, но функционеру из Ассоциации, который отвечает за логистику, было лень что-то менять. В итоге вместо относительного комфорта я лечу эконом-классом, зажатый между двумя боровами, почти упираясь головой в «потолок» и вынужденный поджать не влезающие в промежуток между сиденьями ноги. Ноги, которым сегодня предстоит некислая нагрузка!

Повлиять на ситуацию я был не в силах, поэтому постарался восстановить душевный покой, выбросить лишние мысли из головы и закрыл глаза. Получилось даже подремать, но это я зря — затекли ноги и скрюченная спины. Лучше бы я во время полета выбирался постоять в проходе. Пофигу — до выхода на корт успею прийти в норму.

Так и получилось — пока мы пересаживались из самолета в машину и из нее — под Теннисный Центр, в раздевалку, я успел «расходиться» и был готов к не шибко обременительной на фоне утреннего противостояния с хорватом игре. Когда я облачился в шорты с поло и принялся зашнуровывать кроссовки, в раздевалку без стука ворвалась напарница Чжэн Цзэ, сразу кинувшаяся мне на шею:

— Ты такой молодец!!!

Разница в росте как раз такая, чтобы стоящая девушка была вровень сидящему мне. Какой страстный поцелуй! Жаль, что после игры меня «депортируют» обратно в Китай до конца турнира. Ай, ладно — о теннисе надо думать!

Судя по всему, так решила и Чжэн Цзэ: отстранившись, она принялась восхищенно перечислять моменты моей схватки с Марином Циликом, которые ей особенно понравились:

— … А потом ты отправил в него та-а-акой крученый!

— … В этот момент я подумала, что тебе конец, но ты…

— … А эти полчаса сплошного «больше-меньше» под конец второого сета? Они войдут в историю тенниса!

Плотные были полчаса, но Чжан Цзэ сильно преувеличивает — это она от эмоций.

— Теперь я точно знаю, что мы победим! — закончила она монолог.

К этому моменту я успел закончить облачаться в теннисную сбрую, а тренер Ло и Фэй Го устали делать вид, что в раздевалке только мы с Чжан Цзэ. А вот моя свита подавальщиков полотенец, воды и мячей лицо держала отлично — сидели в уголке и о чем-то тихо разговаривали, не глядя на нас. Не оплошал и Ли — как сидел за ноутом, так и сидит.

— Конечно победим, — с улыбкой кивнул я. — Идем!

— Идем!

Третье «золото», конечно, радовало, но в основном тем, что после его получения я могу с полной самоотдачей доиграть «Чайна Опен». Не радовало то, что прямо сегодня я не могу вернуться в Китай — предстоит «афтерпати» в стиле ЗОЖ и церемония закрытия Азиатских Игр, на которой мне вместе с другими золотыми медалистами нужно будет спустить китайский флаг.

«Афтерпати» решили проводить в столовой «мужского» жилого корпуса. Она невелика, но всю Поднебесную в нее набивать и не будем — допущены только «золотоносные» члены сборной. За окнами уже стемнело, поэтому приходилось пахать лампам дневного света. Украшение помещения взяли на себя наши спутники бытового профиля: шарики, талисманы Игр, поздравительные плакаты — все, как и положено в таких ситуациях.

Гвоздем меню служат газировки производства «Кока-Кола». Настоящие, с сахаром! Лица спортсменов, которым газировку разрешают пить очень ограниченно многое сказали о спортивной системе Китая. Взрослые люди, блин, большинству от двадцати до тридцати лет, а на «Колу» смотрят как на божество. К счастью, настолько «ежовых» рукавиц мне не грозит — я как бы сбоку на спортивные вершины влез, своим особенным путем.

Праздник начался торжественно — с зачитывания главным партийным деятелем поздравительного письма от целого председателя КПК, многоуважаемого Си Цзинь Пина, который порадовался нашей победе, напомнил о важности спорта для всего мира и пожелал нам всем дальнейших успехов. Народ письму был жутко рад — председатель у нас тут приравнивается к Императору, и слово его стоит очень дорого. Копии письма нам раздали, отправлю свое домой, пусть родные односельчан им пугают — список имен призеров Игр там есть, в том числе и моё. Эта бумажка в случае чего может открыть какую-нибудь очень важную дверь, за которой сидит китаец, способный решить мои проблемы. Надеюсь, не понадобится — лучше не беспокоить шишек лишний раз, пусть спокойно себе к моим победам примазываются и обеспечивают новые чисто ради самих себя, чтобы примазаться снова.

Рис наполнял живот вперемешку с рыбой, осьминогами и крабами, тренер Ло одобрительно смотрел на то, как я предпочитаю Коле скрепный зеленый чай, Чжэн Цзэ параллельно работе палочками рассказывала мне как хорошо она потратит призовые — фраза «подарю мужу часы» вызвала у меня приступ сдавленного хихиканья — а Шу Жу вливала в другое мое ухо рассуждения о том, что надо бы мне при случае отметить ее вклад в мои победы перед кем-то, кто способен поднять ей зарплату.

— За это я увеличу твой взнос в мой элитный Клуб, — выставил я условие.

Шу Жу насупилась и буркнула себе под нос что-то очень ругательное.

— К завтрашнему утру будет готова сорока шестичасовая баранина в маринаде, — смягчил я удар.

Соседи по столу, даром что он заставлен вкуснятиной настолько, что наши тарелки едва помещаются, синхронно втянули выступившие слюни. Пока я летал в Китай, мой су-вид спокойно себе булькал, доводя ломти мяса до идеального состояния. Кстати…

Открыв приложение на смартфоне, я недоуменно поднял бровь — су-вид «аварийно отключился» четыре с половиной часа назад — тогда мы с Чжан Цзэ как раз играли финал смешанного турнира. Плакала сорока шестичасовая баранина! А я ведь уже ее «спалил»! Как глава Клуба Качественного Питания я не могу позволить себе потерять лицо перед его членами! Нужно срочно «зарядить» в су-вид оставшиеся запасы баранины, приготовить по ускоренной программе и выдать за сорока шестичасовые — все равно никто подмены не заметит.