Приняв это судьбоносное решение, я с успехом следую ему до конца рабочей недели. К счастью, Алексей слишком занят, чтобы озадачивать меня своим странным поведением, поэтому дни текут в обычном режиме. Если меня что-то и смущает, то это необычные вопросы его сына. А этих вопросов много, даже очень, и вылезают они очень неожиданно и в самый неподходящий момент.

Например, когда я флиртую с разносчиком почты, Саша громко спрашивает, не тот ли это мужчина, за которого я собираюсь замуж. Красавчика почтальона как ветром сдувает, и мои письма он теперь явно будет подсовывать под дверь или бросать кучей на пол фойе.

Потом, в присутствии десятка покупателей, Саша заявляет, что мечтает о братике или сестричке, а после этого с явным намёком спрашивает, хочу ли я детей. На нас смотрят с огромным интересом. Без сомнения, очень многие в здании скоро услышат сплетню о том, что сын генерального директора пытается свести отца с продавщицей маленьких радостей.

Даже когда я сержусь и обещаю Саше, что не буду больше сражаться на мыльных саблях, если он не перестанет хулиганить и говорить глупости, он не прекращает свои игры. Когда мне звонит мой сосед Костик, Саша пользуется тем, что я мою руки и не могу взять телефон, и отвечает на звонок со словами: «Не звоните нашей Асе».

Вот прямо сейчас я стою на стремянке и пытаюсь расставить вазы на верхней полке, когда хулиганистый Александр вопрошает.

— Тебе хочется поцеловать Мапу?

Стремянка угрожающе пошатывается, норовя скинуть меня на землю.

— Я видел, как ты смотрела на Мапу, когда была у нас дома, — продолжает Саша с упрёком, как будто заранее осуждает меня за то, что я явно собираюсь оспорить это заявление. — Я уверен, что тебе хочется его поцеловать. Ты не думай, я не против. — Подаёт мне следующую вазу.

— Э-э-э, спасибо, я это учту.

— У моего друга есть мама. Когда я прихожу к ним домой, она делает нам горячий шоколад и печёт печенье в форме букв алфавита. — Хитрюга смотрит на меня с вызовом. Ему не терпится узнать, что я предложу ему в обмен на разрешение поцеловать его папу.

Бедная Елизавета! Она даже не догадывалась, что к сыну её мужчины так легко найти подход. Она шла трудным, извилистым путём, полным скучных полезностей, а можно было просто пообещать Саше горячий шоколад с печеньем. Бедная Лиза не подумала об этом и проиграла. Оказалось, что Алексей не только не ценил её усилия, но и вообще не считал себя «её мужчиной».

Не стану больше вредничать и подшучивать над Елизаветой. Мне её жаль, и я уж точно не хочу оказаться на её месте. Поэтому нет, спасибо, но мне не понадобится разрешение поцеловать Алексея Воинова.

Однако Саша не сдаётся.

— Мне кажется, Мапе понравится, если ты его поцелуешь. — Сказав это, он оглядывается по сторонам. Сейчас время затишья, посетителей нет, но Саша всё равно продолжает шепотом. — Мапа не знает, что я знаю, но я знаю, потому что подсматривал...
– Запутавшись в словах, хлопает глазами. — Короче, Грымза его поцеловала, и ему это не понравилось. Я всё время жаловался, что Грымза злая и скучная, и я не хочу, чтобы она была моей гувернанткой, но Мапа велел её терпеть, потому что она умная. А она никакая не умная, и когда Мапа был дома, она всё время ходила к нему в кабинет без причины. Говорила всякие глупости и хихикала, отвлекала его от работы. А потом поцеловала его, но Мапе не понравилось. Он даже вытер рот и сморщился. Ему было противно! А потом он разозлился и уволил её. Вот так! Когда я просил Мапу уволить Грымзу, он отказывался. А как только она его поцеловала, он её уволил. Несправедливо, правда?

— Ты хочешь, чтобы твой отец меня уволил?

— Нет, ты что! Да и Мапа ни за что не уволит.

— Кого я не уволю?

Вот вам и здрасьте.

Алексей умеет бесшумно открывать дверь магазина, хотя на ней висит колокольчик специально для таких вот ситуаций.

Саша слишком увлечён темой нашего разговора, чтобы задуматься о своих словах поэтому спрашивает напрямую.

— Ты ведь не уволишь Асю, если она тебя поцелует?

Отдам должное Алексею: он не выбегает из магазина с криками ужаса и не увольняет меня на месте. Вообще-то, уволить он меня не может. Я хоть и работаю на него, но это не скреплено никакими официальными бумажками. Контракт гувернантки так и остался неподписанным. Однако отругать меня он может, как и схватить сына в охапку, и сбежать от покусительницы на его начальственную персону.

Однако он не делает ничего подобного. Задумчиво оценивает моё положение на верхней ступени стремянки и говорит.

— Нет, не уволю. Мне подняться, или вы спуститесь?

С намеком покачиваю в руках тяжёлую вазу.

— Не будет никаких поцелуев, не надейтесь Александр, ты иди.. займись механикой, давно пора, а то отстаёшь от кандидатов наук. А вы, Алексей, идите-ка... зарабатывайте очередные миллионы, — командую строго. Мне немного неловко, но, в основном, смешно. Детская логика воистину очаровательна. Для детей не существует преград и проблем. Они считают, что взрослых можно просто склеить вместе поцелуем, и тогда, словно по волшебству, у ребёнка появится не только мама, но и, главное, свободный и постоянный источник горячего шоколада с домашним печеньем.

Алексей держит стремянку, пока я спускаюсь.

— Когда Ася называет меня полным именем и посылает учить механику, это значит, что она сердится. Лучше не целуй её пока, — шепчет Саша отцу.

— Хорошо, я немного подожду, — отвечает Алексей таким же громким шепотом.

— Шуты гороховые! — бурчу, складывая стремянку. Алексей берёт её из моих рук, относит за прилавок.

— Мы заедем за вами завтра в десять утра. Договорились? — невозмутимо спрашивает.

— Я сама доберусь до вашего дома без проблем.