– В общем, он меня закрыл в комнате и куда-то уехал, а я попыталась сама открыть дверь и выбраться.

– Закрыл?! Он тебя запер?! Одну?! Господи… Ладно, с этим я ещё обязательно разберусь. Как ты выбралась, солнышко?

Я и так была невыносимо зла на Стаса, но от новых слов Лизы, гнев внутри меня разгорался с огромной силой. Как в принципе можно было запереть своего родного ребенка в эту чертову клетку? Такое ощущение что для Стоцкого моя малышка какая-то дикая зверушка. Я была в ярости, непроизвольно захотелось вцепиться острыми ногтями ему в горло и задушить эту бездушную сволочь. Всеми фибрами души я ненавижу этого человека, за всю ту черную, как и его душу бездну безразличия, в которую он с головой погрузил нашего ребенка.

– Однажды, когда я случайно забыла дома ключ и захлопнула дверь, Ден показал мне как можно открыть дверь с помощью заколки, таким образом я и выбралась из комнаты.

– Надо будет сказать нашему Дену огромное «спасибо» за это.

Я впадала в глубокую ярость, потому что если бы Лиза не покинула эту комнату, вероятно всего этого можно было бы избежать. Я сидела и словно губка старательно старалась запоминать каждое её слово.

– Сообразительная, девочка… Что произошло дальше?

От неожиданности появления Юсупова голос которого прогремел как гром среди ясного неба, я испуганно вздрогнула. Вот же, настырный! Даже не договариваясь со мной, он заявляется сюда как к себе домой. У этого человека вообще имеется чувство такта?! От злости, мои брови взметнулись к переносице. Но ему будто было все равно… Он величественно стоит с достоинством, даже не оборачиваясь в мою сторону. Его силуэт виден в профиль, но даже отсюда видно что его лицо вновь лишено эмоций, скала, самый настоящий камень. Тем не менее, Максим секундным взглядом коснулся меня и чуть наклонил голову в знак приветствия. Не могу объяснить почему, но его глубокие темно-коричневые глаза манили меня сильнее любого магнита. На мгновение я застыла в моменте, но его голос вскоре разорвал эту пугающую тишину.

– Госпожа адвокат?

Сурово разрезает он повисшую между нами тишину, его голос до дрожи холодный, как зимний ветер. Я не могла отвести взгляд от сурового, мужественного лица, несмотря на то, что каждый мускул моего тела протестовал против этого притяжения. А уж тем более, появления Максима. Все мысли в голове запутались, разбивались о его невидимую стену, которую Юсупов выстроил вокруг себя. Нереальная идиотка! Что за странные чувства то у меня? Я знала, что должна была что ему ответить, но слова уходили в бездну.

– Ольшанская, ты здесь?

– Да... Что?!

Наконец выдавила я из себя, что-то невнятное. Внутри нарастал шторм разных чувств, злость, обида и, странным образом, какое то непреодолимое желание. Максим слегка наклонил голову набок, поглядывая на меня как на идиотку, которая сидела и наглым образом пялилась на этого грубого, нахального, самоуверенного мужлана. Но сложно было не признать, все-таки симпатичного.

– Я хочу опросить твою дочь. Надеюсь палки в колеса мне вставлять никто не будет?

Его насмешливый тон ударил меня как удар шаровой молнии. Слова вымолвить не могу.

– Молчание знак согласия? Включайся в процесс.

Потерял резко ко мне интерес и посмотрел на мою дочь с серьезным выражением лица.

– Лиза, что было дальше?

Подошёл к ней, присел напротив в кресло. Достал из папки чистый лист и ручку. Вальяжно сидит и прищурившись, пытается уловить каждое слово дочери.

– Ты опять? Я же сказала тебе. Ей еще тяжело разговаривать.

– Помолчи, госпожа адвокат. Я общаюсь не с тобой, а с пострадавшей. А если ты продолжишь вмешиваться в мою работу, я выкину тебя за дверь.

Грубый, неотесанный мужлан! Он что, совсем уже совесть потерял?! Внезапно я поднимаюсь со своего места. Направляюсь к нему, приближаюсь как можно ближе. Свысока смотрю в его похуистические глаза, а саму всю трясется от страха этой близости. И вместе с тем, я не могу отвести взгляд от своего раздражителя.

– Меня взглядом не убьешь, Ольшанская, сядь на место, не нервируй меня своей бешеной близостью. Между нами не такие доверительные отношения.

– Перестань здесь наводить свои порядки! Без моего присутствия ты не имеешь права опрашивать Лизу. Ты не хуже меня знаешь что гласит закон.

Огрызаюсь, отчаянно надеясь, что Юсупов увидит хоть каплю моих переживаний. Но он лишь величественно сидит развалившись на стуле, как статуя, оставляя меня в тени своих неизменных эмоций.

– В коридоре сейчас сидит такой же отец, как и ты мать. Мне не составит совершенно никакого труда поменять вас местами.

Неотрывно смотрим друг другу в глаза. Он нагло чуть наклоняется вперед указывает своими глазами чтобы я села на место. А я? Я как кукла пячусь назад и присаживаюсь на стул.

– Умница... Адвокат.

Нагло вбрасывает, полностью довольный моим послушанием.

– Мам, все хорошо, я расскажу ему все что хотела сказать тебе.

Тоскливо выдыхаю. Переплетая руки и закидывая одну ногу на другую, я беззаботно откидываюсь на спинку стула, в то время как мой взгляд, наполненный ненавистью, пронизывает Юсупова.

– Расскажи все что помнишь.

– Хорошо. Когда я открыла дверь, увидела перед собой женщину, она представилась как старая знакомая Станислава, она сказала что он ей очень нужен, но так как его не было, я пригласила девушку подождать его на кухне.