Они готовы сделать все, чтобы победить. Они знают, что у них это не получится, но они должны хотя бы попытаться, верно?

Шайба падает, и все мое внимание сосредотачивается на круглом диске. Вестин отправляет ее в полет по льду, и я мчусь за ней, врезаясь прямо в придурка, пытающегося меня заблокировать. Я добираюсь до шайбы, прорываюсь к воротам и целюсь в заднюю часть сетки.

Я поднимаю клюшку в воздух, когда мои товарищи по команде наваливаются на меня, поздравляя с голом в первую минуту матча. Это чертовски приятное чувство. Я перевожу взгляд на Кэтрин. Она на ногах, кричит и прыгает от радости. Когда кто-то всегда на твоей стороне, эта безусловная поддержка и любовь... Я никогда не ожидал найти это, тем более в таком юном, мать его, возрасте. Но я сразу это понял. Когда я впервые увидел ее в кафетерии два года назад, я, блядь, понял.

– Пей, пей, пей, пей!
– скандируют все вокруг, пока я одним махом выпиваю пиво.

Когда я выдыхаю, моя рука обхватывает Кэтрин, притягивая ее к себе, и мои губы прижимаются к ее. Она секунду отвечает на поцелуй, а потом отстраняется и корчит рожицу.

– Фу, гадость! Что, черт возьми, ты только что выпил?

– Понятия не имею.
– Я ухмыляюсь.
– Но я знаю, что действительно хочу выпить.
– Я вызывающе поднимаю брови и смотрю на нее.

– Правда, Грей? Думаешь, эти парни позволят своему звездному игроку сбежать с вечеринки?
– Она смеется.

– Кто говорил о побеге?
– Схватив ее за руку, я пробираюсь сквозь толпу - технически, все они расступаются передо мной, не говоря ни слова, - и затаскиваю Кэтрин за ближайший угол.

Это хоккейное братство - как мой второй дом. Я говорю «второй», потому что у меня есть своя квартира за пределами кампуса. Тем не менее я провожу здесь много времени. И это здорово, потому что я знаю самый быстрый путь к тому месту, где будет свободно в данный момент. Ребята называют его трофейной комнатой. По сути, это гостиная, заполненная фотографиями и памятными вещами бывших игроков команды. Великих. Я все еще жду, когда мой свитер вставят в рамку и повесят на эту стену. Это произойдет до того, как я закончу колледж. В этом я уверен.

Во время вечеринок эта комната остается под замком. Кое-что из того, что здесь хранится, можно продать за целое состояние. Введя код, я затаскиваю Кэтрин внутрь и захлопываю дверь. Мне требуется меньше минуты, чтобы подхватить ее на руки и бросить на диван. Еще минута - и я стою перед ней на коленях.

Смех Кэтрин заглушает звуки вечеринки по ту сторону этих стен. Взявшись за ее бедра, я раздвигаю ее ноги настолько широко, насколько позволяет ее джинсовая юбка.

– М-м-м, ты намного вкуснее, чем все, что я когда-либо пробовал.
– Я облизываю и покусываю ее бедра.

Кэтрин задирает юбку, раздвигая для меня ноги еще шире.

– Думаю, тебе стоит попробовать еще. Просто чтобы убедиться, понимаешь?
– Ее щеки заливает румянец, когда она смотрит на меня сверху вниз.

– Я уже говорил тебе, какая ты гениальная? Думаю, одна эта идея достойна Нобелевской премии.
– Мои зубы впиваются в мягкую плоть ее верхней части бедра. Я оттягиваю ее трусики в сторону и так медленно, как только могу, провожу языком по ее киске.

– О, черт, Грей.
– Руки Кэтрин опускаются мне на макушку, ее пальцы путаются в моих волосах. Она сильнее тянет меня к себе.

Я рычу, прижимаясь к ее клитору и посасывая его. Ее вкус взрывается на моем языке. Как бы сильно я ни сосал, как бы ни облизывал ее, этого недостаточно. Мне нужно больше. Я поглощаю ее так, будто это моя первая еда за день. Когда ты тренируешься так много, как я, твое тело требует много пищи. Хотя я не уверен, что диетолог имел в виду киску моей девушки, когда говорил мне увеличить количество потребляемых калорий. Но это именно то, что я вынес из нашего разговора.

Моя правая рука смещается, и я ввожу в нее два пальца. Она такая чертовски мокрая, что ее соки стекают по моей руке.

– О, черт!
– Бедра Кэтрин дрожат, и мне приходится навалиться на нее всем весом, чтобы удержать ее прижатой к дивану.

Ее киска сжимается, но я не останавливаюсь, когда ее оргазм начинает ослабевать. Нет, я удваиваю свои усилия и наслаждаюсь наградой, когда ее настигает второй оргазм. Затем я целую ее тело, пока не добираюсь до ее рта, и прижимаюсь к нему губами. Кэтрин обхватывает меня руками и ногами, вжимаясь своей киской в мой пах. Мой член тверд и умоляет выпустить его на свободу.

– Ты нужен мне, Грей, - стонет Кэтрин.

– Я твой. Весь я, - говорю я ей. Я поднимаю ее на руки и усаживаю на диван так, чтобы ее ноги оказались у меня на коленях.
– Достань мой член.

Я смотрю, как руки Кэтрин возятся с моим ремнем, а затем с пуговицей на джинсах. Ей не терпится. Она всегда такая. Два года. Мы трахаемся уже два года. С тех пор, как она была первокурсницей. Я не уверен, что есть поза, которую мы не опробовали. И все равно, сколько бы мы ни трахались, каждый раз так же хорош, как и первый.