— Он в коме, — ответила она.

— Когда он очнется?

— Не знаю.

Второй солдат встал рядом с другом:

— Он спас нас.

— Знаете, он хотел стать пожарным. В своем захолустье на границе Западного Техаса. Я ему сказал, что он никогда не сдаст экзамен. — Солдат посмотрел на Фрэнки: — Хочу, чтоб он знал, я просто его задирал.

— Он борется. — Это все, что она могла им дать. Толику надежды. В жизни без нее нельзя.

— Мэм, спасибо за то, что заботитесь о нем. Можно вас с ним сфотографировать? Это для его мамы.

— Конечно, — тихо сказала она, думая, как много фотография Финли значила бы для ее семьи. Она склонилась к рядовому Руису и взяла его вялую руку.

Солдат сделал снимок.

— Ему повезло иметь таких друзей. Скажите его маме, что он не один.

Солдат грустно кивнул. Другой вытащил из кармана какой-то значок и протянул его Фрэнки:

— Спасибо, мэм. — Он еще раз посмотрел на своего товарища, и оба солдата вышли.

Фрэнки убрала значок в карман и повернулась к пациенту.

— У тебя отличные друзья, — сказала она, меняя капельницу.

К концу ночного дежурства она еле держалась на ногах. Едва взглянув на Дебби Джон, медсестру, которая пришла заменить ее, Фрэнки вышла из отделения. Было раннее утро, но солнце уже припекало. Она прошла мимо столовой (есть совсем не хотелось), обогнула клуб (желания веселиться тоже не было) и открыла дверь своего барака. Где-то вдалеке слышались автоматная очередь и гул вертолетов — скоро прибудут новые пациенты. Надо успеть поспать, пока еще есть время. К счастью, в комнате никого не было, Барб и Этель в основном работали днем. Уже несколько недель они почти не виделись.

Благодарная за эту относительную тишину, Фрэнки расшнуровала ботинки, убрала их в тумбочку и легла на кровать. Уже через минуту она крепко спала.

— Проснись и пой, принцесса.

— Отстань, Этель. Я сплю. — Фрэнки повернулась на бок.

— Мы с Бабс решили взять тебя под свое крыло. Или крылья? — Этель посмотрела на Барб, та пожала плечами.

Фрэнки застонала и уткнулась лицом в подушку.

— Отлично. Начнем завтра.

— Сегодня, Фрэнк. Ты прячешься у своих полоумных уже полтора месяца. Тебя неделями не видно в клубе. Зачем приезжать во Вьетнам и сидеть в заточении?

— Я пытаюсь стать хорошей медсестрой.

— Как раз этим сегодня и займемся. Поднимайся, пока я не облила тебя водой. Надевай форму. У нас полевой выезд. И захвати фотоаппарат. — Этель стянула с Фрэнки одеяло, обнажив ее бледные ноги.

Ворча себе под нос, Фрэнки встала, надела футболку и форменные брюки, которые до сих пор выглядели как новые — никаких пятен крови. В неврологии кровавых происшествий почти не случалось.

Этель и Барб ждали ее возле столовой.

— Быстрее, Дороти, мы едем к волшебнику. Говорят, раненых сегодня не будет. — Барб улыбнулась и протянула Фрэнки зеленую панаму: — Держи, пригодится.

В лагере царила блаженная тишина — никаких санитарных вертолетов, никаких отдаленных взрывов. Мужчины гоняли мяч, мимо прогромыхал водовоз.

Этель и Барбара направились к армейскому грузовику, который стоял у ворот лагеря. Они забрались в кузов, где уже сидели капитан Смит и несколько вооруженных пехотинцев.

— Запрыгивай, — сказала Барб. — Они не будут ждать вечно.

Фрэнки залезла внутрь и села на металлический пол рядом с одним из солдат. Грузовик тут же ожил, завибрировал и тронулся с места.

— Куда мы едем? — спросила Фрэнки.

— В деревню, — сказала Этель. — Программа по оказанию медицинской помощи гражданскому населению. Что-то вроде медобслуживания для местных. Ты наверняка видела их в палатах. Капитан Смит устраивает такие выезды, как только появляется возможность. Говорит, это напоминает ему о работе дома.

Грузовик миновал пост охраны и выехал за ворота. Разве это безопасно?

Они проехали мимо близлежащей деревни, на улице сушились оливково-зеленые футболки, штаны и рубашки. Дальше поселений было не видно, слева лишь джунгли, справа — грязно-коричневая река. Группка детей резвилась в воде, они смеялись и сталкивали друг друга со старой покрышки.

Фрэнки достала «Полароид» и сфотографировала мальчика с буйволом и старушку в традиционной одежде — длинная рубашка с разрезами и узкие брюки. Такой костюм, как узнала Фрэнки, называется аозай. Вьетнамка несла плетеную корзину, полную фруктов.

Солдаты в кузове выпрямились и нацелили оружие на деревья.

— Будьте начеку, — сказал один. — Тут снайперы.

Фрэнки опустила фотоаппарат и стала пристально вглядываться в джунгли. Где-то там могли скрываться вражеские стрелки. Она представляла, как в этих зарослях слоновой травы сидят солдаты и целятся в грузовик. Фрэнки прошиб холодный пот. Она тряслась на неровностях дороги, придерживая панаму.