5.

Иногда легко давать советы другим и тяжело следовать им самому. Взглянуть на ситуацию с разных точек зрения, найти неочевидный ответ на очевидный вопрос, выйти за пределы выстроенной в сознании картины окружающего мира, увидеть то, что не видно другим и указать выход.

Красиво звучит. Умно.

Знать бы еще как это дерьмо претворить в жизнь. Уже четыре часа я сидел в номере гостиницы и тупо пялился в окно, выходящее на площадь, пытаясь придумать способ, как провести два магических ритуала подряд в осажденном городе, так чтобы это не привлекло внимания и не подняло переполох среди стражников, остающихся настороже, учитывая постоянные попытки вражеской армии заслать за стены лазутчиков или устроить диверсии.

В голову ничего не приходило. Напал ступор. Мелькали какие-то безумные обрывки насчет магических обрядов прямо в центре города на центральной площади с ограждением из магического щита, вызовом демонов через гигантскую пентаграмму и другие подобные глупости.

В какой-то момент пришлось признать, что ничего не получается. Так бывает, когда думаешь о чем-то долго и упорно, разум устает, отказывается работать, и впадает в ступор, не желая рождать новые идеи.

Решение только одно — резко сменить обстановку, выбросить все из головы, позволив подсознанию поработать за осознанную часть мозга. И когда придет время, решение появится само, всплыв из глубины словно призрак, обретая четкие очертания сначала в виде случайной мысли, затем в форме конкретного плана действий.

Забыть, и дать ответу созреть самому.

— В противном случае я здесь просто свихнусь, — я глянул в окно, снаружи быстро темнело. Зажглись факелы, вставленные в держателях на внешних стенах домов, редкие фонари, работающие на масле, берегли, не желая расходовать ценный ресурс.

Площадь пересекло несколько фигур, направляясь в разных направлениях, кто-то в бордель, кто-то в ресторан и трактир. В этой части города проживала обеспеченная публика, старающаяся жить по старым порядкам, словно под стенами города никакой вражеской армии нет, и что чуть ли не через день оттуда не прилетают туши мертвых животных, распространяя очаги заражения.

Вспышки болезней кстати, появлялись с завидным постоянством, но превращаться в полноценные эпидемии не спешили. И дело вовсе не в слаженной работе экстренных городских служб, как можно было подумать, таковых здесь отродясь не бывало, а в типах распространяемых бактерий, не желавших превращаться в устойчивый патоген. Или как там эта хрень называется.

Какая-то у андарцев случилась накладка, видимо без мертвителя превратить мертвые туши скота в полноценный источник заразы толком не получилось. По крайней мере пока.

С одной стороны горожан это радовало, с другой держало в постоянном напряжении. Никто не знал, что еще придумают враги, усложняя жизнь жителей. Армии из-под стен не думали отступать, король Андара твердо решил захватить Винисгорд и не намеревался отказываться от замысла. У местных это, разумеется, провоцировало тревогу.

— Да и черт с ними, — я набросил плащ.

Нильс свалил еще днем, бросив что-то невразумительное о срочных делах, оставив меня одного разбираться со способами решения общей проблемы. Но больше думать я не мог, надо отвлечься.

Быстрый спуск по ступеням вниз, в зале расположенного в гостинице ресторана собирается народ. Здесь обычно ужинает степенная публика, не позволяющая себе лишнего в виде криков, битья посуды и других развлечений, присущих вечерам в более громких местах.

Я на секунда застыл, уловив аромат готовящейся на огне нежной телятины под кисло-сладким соусом. Кухня здесь действительно замечательная, не в пример другим заведениям.

Но нет, не сегодня. Сегодня нужен шум и гам, нужно отвлечься, выметая из головы лишнее. Я решительно толкнул дверь и вышел наружу. На крыльце чадили два факела, от дерганного света по земле разбегались такие же дерганные тени. Дохнуло приятной прохладой вечера.

Не останавливаясь, пересек улицу рядом с гостиницей и углубился в узкий переулок. Здесь можно не опасаться грабителей, пока работники удавок и залитых свинцом дубинок обходят центр города стороной, опасаясь стражников, готовых с радостью сорвать злость по любому подходящему поводу.

Несколько попавшихся навстречу гуляк уже что-то радостно напевали, предвкушая веселую ночь. Не все в городе переживали о будущем, некоторые пытались забыться и уйти от проблем, делая вид, что ничего не происходит. Тактика из разряда — засунуть голову в песок, и все рассосется само собой, и жизнь придет в привычную норму. Но рано или поздно придет осознание что ничего не будет прежним, но тогда станет поздно.

Подумал мельком, успев заметить, как из проезжающей мимом повозки раздался женский смех, следом загоготал мужской голос.

Настоящий пир во время чумы. Хотя, с другой стороны, а что еще людям делать? Сидеть в ожидании смерти? Так и спятить недолго.

Какие-то непоследовательные мысли, то осуждающие, то одобряющие вечерних гуляк, мелькали в голове бешенным хороводом. Не хотелось задумываться, тем более на чем-то конкретном, хотелось просто выбросить все из головы.

Но сознание упорно цеплялось за окружающую реальность, в глубине разум оставался настороже, подмечая детали снаружи. Кто куда идет, кто во что одет, бросил подозрительный взгляд или опасно приблизился. А вон в том темном углу удобно устроить засаду, удар ножом и тело можно оттащить в темень, чтобы раздеть догола, забрав даже шмотки.