— Тогда и тощая курица покажется божественным даром.

Я покосился на него, хмыкнул.

— Вижу ты понимаешь, о чем я.

Он действительно понимал, ведь сам не раз оказывался в похожей ситуации, продрогший и голодный, бредущий по дороге, не зная, что ждет впереди. Только тот, кто через такое прошел, мог по достоинству оценить простую, как придорожная палка мысль: бери от жизни все, пока есть возможность.

Но отказаться от старых привычек трудно, особенно если они стали частью натуры. И Нильс все еще не мог принять мысль про ритм перемен, где есть место расслаблению и отдыху, и жесточайшим до изнеможения тренировкам, и другим испытаниям жизни. Слишком закостенело сознание бывшего охотника за магическими древностями, где во главе угла стоял материальный достаток.

Никто не говорит, что деньги это плохо, наоборот, деньги это хорошо, они дают преимущество, дают свободу. Но жить ради денег, чтобы бесконечно их накапливать, это путь в никуда. И адепты мар-шааг хорошо это понимали, выделяя богатству в своем мировоззрении строго определенное место практичного применения. Ни больше ни меньше.

Я на ходу посмотрел на сосредоточенное лицо Нильса, обдумывающего услышанное. Попытки приобщить следопыта к древнему философскому учению пути духа почти всегда наталкивались на скрытое внутреннее сопротивление. Приходилось буквально ломать прежние установки, заставляя взглянуть на привычные вещи под другим углом. Это слегка выматывало, часто хотелось плюнуть, отказавшись от затеи. Но Нильс каждый раз уверял, что будет стараться, и все начиналось по новой.

Но в любом случае, семеня посеяны, а вот что из них прорастет, уже другой вопрос.

— Вы говорили про Обелиски, — напомнил Нильс, спустя несколько минут после того, как пирожки оказались съедены.

К этому моменту мы вновь вышли на широкую улицу, идущую параллельно центральному проспекту. Людей здесь оказалось побольше, в основном из богатых районов. Степенная публика неспешно гуляла, делая вид, что вокруг ничего не изменилось. И в это можно было поверить, если бы не стражники на каждом углу.

Сюда не пускали бедняков и попрошаек из неблагополучных районов. Иллюзия всеобщего равенства вольного города испарялась на хорошо различимых границах между кварталами.

— Во времена Старой Империи все Обелиски были между собой связаны, формируя сеть. Паутину, если хочешь, объединявшую между собой самые удаленные уголки под имперской властью, — я принялся объяснять. — В основном общение шло через отправку астральных проекций. Редкие маги умели перемещаться, используя физическую оболочку. Когда империя рухнула, вместе с ней исчезла Коллегия, чьи маги и заклинатели поддерживали работу паутины. Связь нарушилась, хотя нити в Тонком Мире до сих пор сохраняют остаточное влияние. Почти незаметное, призрачное, но его до сих пор можно найти.

— То есть, вы хотите заставить работать Обелиск, используя остаточные следы старых нитей?

Я кивнул.

— Считалось, что без устойчивой связи это невозможно, и об этом в своих записках писал Сандар. Но он имел лишь общее представление о принципах работы Обелисков и не мог знать, что отправной точки достаточно для начала пути, если по этой дороге уже раньше ходили. Понимаешь о чем?

Нужно чтобы понимал, иначе толку не будет. К счастью, следопыт оправдал надежду на сообразительность.

— Вы собираетесь пробить путь силой, наложить новую тропу на старую, используя отправной Обелиск, как источник энергии, — ответил Нильс.

Я удовлетворено кивнул. Когда надо умеет думать. Похоже тоже не терпится убраться из города до того, как сюда ворвутся андарцы. Жажда выживания весьма неплохой стимул для активизации мозговой деятельности.

— Примерно так, — подтвердил я и добавил: — Любое правило можно обойти, если знать истоки его появления.

Прозвучало слегка напыщенно, но Нильс понял и заметил:

— Но для использования Обелисков все равно необходимы Метки Тонких Путей.

Я поскучнел, это уже была рутинная работа. Но следопыту так не казалось.

— А для Метки необходим Сумеречный Круг, которого у меня до сих пор нет. Где вы собираетесь в городе проводить ритуал? К нам стразу сбежится половина городских стражников вместе с ближайшими отрядами наемников, не занятых на стене, чтобы выяснить, что происходит.

Такая вероятность присутствовала. Точнее это была даже не вероятность, а стопроцентная уверенность. Ритуал по наложению Метки невозможно не заметить, обряд Восхождения тем более.

— Что-нибудь придумаем, — неопределенно ответил я.

Не признаваться же, что сам пока не думал, как выпутаться из ситуации. Ритуалы действительно являлись проблемой. Слабым звеном в плане с Обелиском и бегством из осажденного города. Но это не повод ныть и скулить, что ничего не получится. Надо постараться, напрячь мозги и что-нибудь придумать. Или мы тут действительно сгинем вместе со всем купеческим людом, почему-то решившим, что, находясь на стыке двух могущественных королевств, можно демонстративно отвергать правила по которым там живут и считать, что это останется без последствий.