8.

Помещение оказалось круглым, выделяясь из черед прочих с преобладанием прямоугольных и квадратных форм с острыми углами. Довольно большое по площади — не меньше тридцати шагов в диаметре, имперцы любили простор и строили здания с размахом.

Стены облицованы каменными плитами, пол и потолок тоже. Хорошо выделаны, гладкие, ровные, словно выпущены штамповкой из-под одного пресса. Цвет нейтрально серый, не бросающийся в глаза и не раздражающий, наверное на то и расчет.

Внутри много хлама, какая-то старая поломанная мебель, непонятные деревянные сундуки, другой мусор, что обычно скапливается в местах, где долгое время живет много людей.

Заклинательный зал, превращенный в кладовку. Иронично.

Любопытная особенность — освещение большей частью являлось естественным, обеспечивали узкие окна почти под самым потолком, расположены полукругом в дальней части. Даже не окна, бойницы-прорези, но, как ни странно, света заходило достаточно, чтобы не использовать факелы. Похоже на архитектурный секрет, когда даже небольшие проемы дают достаточно света, располагаясь под определенным углом в строго рассчитанном месте.

— Здесь куча мусора, — указал на очевидное Нильс, останавливаясь рядом с дверью.

Позади следопыта маячили широкоплечие стражники, экипированные в полный доспех, словно собрались в бой. Лицо суровые, брови нахмурены, руки в латных перчатках мрачно лежат на рукояти тяжелых мечей, показывая готовность в любой момент пустить в ход оружие, если гости поведут себя подозрительно.

Смешно. Как эти железные болваны поймут, что будет сделано что-то неправильное? В магии они совершенно не разбирались. Поставленные бургомистром присматривать за «пришлыми колдунами», последние тридцать минут они маячили за нашими спинами с недовольными харями, громко топали и шумно дышали, напоминая о дурацком приказе начальства.

Впрочем, бургомистра тоже можно понять, оставлять гостей совсем без присмотра, он не рискнул.

— Надо все это барахло убрать, вынести или выбросить, — я указал на груду поломанной мебели.

В воздухе висел слабый запах пыли и тления, на деревянных обломках провисла паутина. Должно быть сюда не заходили довольно долго, сваливая ненужные вещи прямо у входа.

— Эй, вы, пусть пришлют слуг, здесь надо убраться, — я повернул голову в сторону обряженных в железо здоровяков.

Оба как по команде угрюмо засопели.

— Не положено, — буркнул один, поставленный старшим.

Я пожал плечами, показывая, что ответ вызвал лишь недоумение.

— Тогда его превосходительству придется ждать дольше обещанного, и когда он спросит почему все задерживается, я укажу на вас. Полагаю после этого уборкой займетесь вы с приятелем.

Меня ожгли два злых взгляда. Боги, они даже шлемы напялили, кретины, должно быть считают, что в случае чего сталь защитит от боевого заклятья.

Помедлив, один стражник все же куда-то утопал, второй занял место в дверном проеме, отрезая путь к единственному в помещении выходу.

Мы с Нильсом прошли чуть вперед, со слабым интересом разглядывая собранный за века хлам.

— Кстати, видели, какие тут ходят цыпочки? Прелестное создание с красивой мордашкой и золотистыми кудряшками, — сказал следопыт, изображая рядом с головой круговое движение, пытаясь передать вид тех самых «кудряшек». — Думаете, хозяйская дочка?

Он говорил про девицу, мелькнувшую в дальнем конце коридора, пока нас вели в нужное крыло, где находился заклинательный зал.

— Скорее любовница, — ответил я, рассеяно оглядываясь.

Как и в случае с историей Винисгорда, в отличие от напарника, я заранее навел справки о том, с кем придется иметь дело.

Жуэль Болсонар — бургомистр вольного города не имел детей, а единственная жена умерла несколько лет назад. С тех пор он не женился, предпочитая перебиваться случайными связями, заводя себе молоденьких любовниц в основном из числа родственниц и приближенных членов городского совета, которые были только рады сделать одолжение градоначальнику, подложив под него очередную милую мордашку в обмен на торговые преференции.

Схема всех устраивала, включая молоденьких девиц, отработав срок, они получали щедрые подарки. В этом отношении бургомистр не скупился, награждая за старание в постели золотом и драгоценными безделушками.

Нильс завистливо протянул:

— Хорошо быть бургомистром. И откуда только силы берутся на постельные игры у такой рыхлой туши?

— Эта рыхлая туша, как ты выразился, не так проста, как кажется на первый взгляд, — рассеяно заметил я, попинав подвернувшийся под ноги сундук, определяя есть ли что-нибудь внутри. Судя по гулкому звуку — пусто.