От дверей послышался шум, загораживающий проем стражник попятился, в помещении вереницей зашла целая команда слуг под предводительством сухощавого старика. Послышались сказанные надтреснутым старческим голосом команды, слуги разделилась на две группы и принялись за работу. Мужчины начали выносить мусор, женщины принялись мыть стены и пол. Все быстро завертелось, мы с Нильсом сами не заметили, как оказались вытеснены обратно в коридор вместе с парочкой стражников. Где проскучали все время пока шла уборка.

Наконец все закончилось, мы ступили в вычищенный до блеска чистенький заклинательный зал. Настала пора приниматься за основную работу.

9.

Похлебка оказалась густой и наваристой: варенные бобы, щепотка высушенных пряных трав, вместо мяса баранья требуха. И все это в глубокой глиняной миске. В отдельной плошке тушенная капуста, хранившаяся в больших бочках еще с прошлого года, но от этого ничуть не испортившаяся. Хлеб ржаной, твердый, как кирпич, засохший уже несколько дней назад, размоченный колодезной водой, чтобы хоть немного сделать съедобным. Питье — кувшин один на двоих с забродившим элем.

Еда для прислуги, не для хозяйской трапезной.

Наблюдая, как я зачерпываю бобовую похлебку, Нильс не удержался от ехидного замечания:

— Даже странно видеть вас, жрущим это дерьмо. Вы ведь понимаете, что нам сунули, что едят самые низшие слуги.

Я неопределенно дернул плечом, еда, конечно, не деликатес за полновесные золотые, но вполне съедобна и питательна.

— Сейчас не до изысков, — буркнул в ответ, принимаясь за квашенную капусту.

Долгие три секунды следопыт наблюдал, как я опустошаю вторую миску, заметил:

— Не понимаю, вы могли настоять, чтобы нам принесли что-нибудь более приличное, а не эти помои. В «Королевском дворе» мы питались намного лучше, зачем ухудшать собственное положение?

Я облизал ложку, сделал глоток прямо из кувшина, игнорируя грубо сделанную глиняную кружку, и лишь вытерев рот, спокойно пояснил:

— Ты прав, можно было возмутиться и потребовать еду получше, и скорее всего нам бы ее принесли. Но это вызвало бы задержку во времени — это раз, и два — кто отвечал за еду сразу мог не согласиться и потребовать подтверждения у начальства, что пришлых гостей надо кормить нормально, тратя хорошие продукты. Надеюсь, ты помнишь, что город в осаде и продовольствие каждый день растет в цене? Скорее всего слуги не имеют права без одобрения начальства тратить ценные продукты просто так и должны получить одобрение. Это могло дойти до самого бургомистра, который обязательно бы приперся сюда, проверить, что происходит. Чего нам на данном этапе совершенно не нужно.

Нильс выглядел задумчивым, подробное объяснение заставило парня взглянуть на ситуацию с другой стороны.

— Я об этом не подумал, — признал он.

— Потому что ты смотришь на ситуацию и видишь только верхний слой и не замечаешь возможные последствия. Слышал о таком выражении: причина и следствие? Каждый твой поступок приводит к определенному результату. И если не хочешь, чтобы он оказался плохим, думай заранее о своих действиях, желательно на два или три шага вперед, — я пожал плечами. — Странно, что приходится объяснять такие вещи. Думал, ты был более осторожен, когда воровал древние редкости.

— Я и был осторожен, — огрызнулся Нильс, но слишком вяло. — Когда касается дела, я все просчитываю. Просто сейчас такое ощущение, что вся жизнь стала одним большим делом, и приходиться постоянно следить за собой.

Я снова пожал плечами, хладнокровно заметил:

— Это дисциплинирует.

Следопыт промолчал, делая зарубку на память еще одного аспекта древнего искусства пути духа.

— Значит мы до конца ритуалов никуда не уйдем? Не покинем резиденцию? — уточнил он спустя небольшую паузу.

Я сделал еще один глоток из кувшина, скривился, эль оказался худшим, какой только доводилось пробовать, но выбирать не приходилось. Лучше это, чем совсем ничего. Следовало довольствовать малым, концентрируясь на цели и отринув постороннее. Таков путь адепта мар-шааг, способного не замечать неудобства и сосредотачиваться на главном.

Наконец ответил:

— Это было одним из условий сделки с бургомистром. Он нам не доверяет, — помедлил, уточнил: — Точнее мне, ты идешь довеском, в качестве ассистента и помощника.

— То есть, если мы захотим уйти нас не выпустят? — настороженно уточнил Нильс.

Я сделал новый глоток из кувшина, внимательно посмотрел внутрь — ну и гадость, и только после этого рассеяно спросил:

— А что, у тебя есть планы за стенами резиденции?

Вопрос на мгновение повис в воздухе, затем следопыт неохотно произнес:

— Да нет, никаких дел в Винисгорде у меня больше нет. Просто неуютно ощущать себя пленником.

Я хмыкнул:

— Мы не пленники, если тебя это так волнует. Скорее партнеры, которым градоначальник не доверяет. И кстати, чтоб ты знал, кроме той парочки железных болванов, нас караулят еще не меньше четырех или пяти человек. Они прячутся в конце коридора с обоих сторон и стараются не показываются на глаза, но я их заметил. Могу ошибаться, но кажется, как минимум двое вооружены мощными арбалетами, — я отставил кувшин в сторону: — Так что, наш друг бургомистр хорошо подготовился на случай, если мы попытаемся выйти из этого крыла зданий, не то что из самой резиденции.