— Да, мой лорд, — я склонил голову.

— Да будет так! — сказал отец, и я поднялся с колен.

И в этот момент наступила тишина.

Я как никто другой знал, в чем дело. Согласно традициям, я именно сейчас, получив звание и произнеся свою клятву воителя, должен был заявить о намерении стать асессором. Но в ушах все еще звенел голос матери, сказавшей мне быть собой и ничего не бояться. И я не боялся.

А еще она сказала, что моя судьба в моих руках. А раз так — решение принимать мне.

Клятва асессора для второго сына — это традиция, но вовсе не обязанность, и заставить меня дать ее не мог никто.

А делать это добровольно я не собирался. Я стоял и глядел в глаза отца, которые уже начинали метать молнии.

Пауза весьма затянулась, и я услышал позади злобный голос брата: «Клятва! Клятва, дубина!»

Я еле заметно ухмыльнулся. Меня так и подмывало ответить что-то вроде: «Тебе надо — ты и давай клятвы!», но я, естественно, сдержался.

Растерявшийся главный судья, так и не дождавшийся от меня клятвы, решил больше не тянуть и объявил день Испытаний завершенным.

Я развернулся к толпе, которая бросилась поздравлять новоиспеченных воителей и рыцаря.

— Ну что же ты, племянник… — огорченно выдохнул дядя и сокрушенно покачал головой.

— Забыл, — весело ответил я.

— Да как же об этом можно было забыть? — продолжал сокрушаться дядя. — Ничего, через месяц будет праздник Золотых листьев, и тогда ты…

Но я его не слушал, я глядел на свою мать, которая улыбалась мне.

Она пошевелила губами и, хоть была далеко, хоть я не мог ее услышать, но прочитал по губам: «Будь собой».

Читать можно? тогда лайк)

Глава 2

Отцовский гнев

Когда-то я до дрожи в коленках боялся отцовского гнева, но теперь чувство страха исчезло, испарилось.

Раньше отец очень часто практиковал такое наказание: он знал, что я провинился, давал понять мне, что знает, и затем тянул время, не вызывал на экзекуцию, будто бы наслаждаясь моими страданиями и страхом в ее ожидании.

Сегодня все было иначе. Нет, отец сразу после церемонии не приказал привести меня к себе, он как обычно решил выждать, чтобы я сильнее разволновался. Вот только я этого делать не стал.

Раньше ожидание наказания довлело надо мной, мешало жить, но сегодня… Сегодня я стал воителем, дал отпор всем тем, кто хотел помыкать мною. Раньше они мне портили жизнь, а сегодня я испортил им настроение.

Первым и главным из них был Рикар.

Едва только официальная часть закончилась, он подскочил ко мне, схватил за ворот, подтащил к себе и зашипел прямо в лицо: «Ты что о себе думаешь, недоумок? Я же сказал тебе, чтобы ты принес клятву! Как ты посмел?».

Я заметил, что люди вокруг глядят на меня, поэтому не стал устраивать полноценную драку, а поддел свои руки под его, чуть надавил и заставил Рикара, морщась от боли, отпустить меня.

— Кто ты такой, чтобы мне приказывать? — спокойно спросил я его.

— Я? Я — наследник! Я… я… — задыхаясь от гнева, шипел Рикар. — Ты должен был…

— Я ничего не должен был! — перебил я его.

— Но отец…

— Что? Что отец?

— Он велел тебе…

— Он ничего мне не говорил.

— Но я же тебе передал его слова! — возмутился Рикар. — Он сказал, чтобы ты…

— Если бы он хотел, чтобы я что-то сделал, мог бы сказать сам, — заявил я.

— Ты был должен!

— Я никому ничего не должен! — спокойно парировал я.

— Ты…ты… — Рикар задохнулся от возмущения.

— Кажется, вынесли вино, — заметил я, — тебе есть чем заняться.

Я просто отвернулся от него и пошел прочь.

— Лорд Лэнгрин!

Я повернул голову и увидел, что это Айза отчаянно машет рукой, пытаясь привлечь мое внимание.

Она стояла в компании таких же, как она сама, новоиспеченных воителей. Я тут же направился к ним.

Все они были из «Волков Тирра», иначе говоря, местными из «дружины» моего отца.

— Воительница Айза, — кивнул я, подойдя ближе, — воители…

— Лорд… — они ответили кивками, как и полагалось по этикету.

— Вы сегодня отлично показали себя, — заявил один из них, кажется, его звали Этор. — Ваше сражение с Коннором добавило многим седых волос…

— Седых волос? — удивился я. — Почему?

— А вы не в курсе? — рассмеялся Этор. — В букмекерских конторах лидером был именно Коннор. Если бы вы смогли уничтожить…