— Лорд сделал это, — вмешалась Айза. — Судьи не засчитали уничтожение.

— Да, вы правы, — кивнул Этор, — но букмекеры принимают официальный результат, который огласят судьи.

— Иногда я скучаю по старым правилам, — вздохнул еще один воитель. Это был Майрок. С ним я был знаком, он свое звание получил лет пять назад.

— Откуда тебе о них знать? — фыркнул Этор.

— Когда я был ребенком, испытания проходили по старым правилам, без всяких судей. Если ты уничтожил противника — уничтожил, и никакие его отговорки или оправдания судей не помогли бы. И не было этой чуши вроде «нанесенного урона». Это как понять? Теоретически я уничтожил десять вражеских мехов, а по факту ни одного, за это дайте мне титул лорда?

— Ага, — кивнула Айза, — если брать урон, то я сегодня по Коннору настреляла столько, что это можно посчитать уничтожением двух с половиной Сардров Крадов.

Воители засмеялись.

— Но он по тебе настрелял не меньше трех, — смеясь, заметил Этор, и воители засмеялись вновь.

— Все-таки дурацкие эти правила, — покачал головой Майрок. — Надеюсь, скоро их отменят.

— С чего вдруг? — удивился я.

— А вы разве не слышали, лорд?

— О чем?

— В секторе Мариата восстание…

— Мариата? Это вообще где? — спросил Этор.

— Кажется, в Туманности Эцефре, — наморщила лоб Айза.

— И как далеко это от нас? — поинтересовался Этор.

— Ну, если ты туда будешь идти на мехе, то он сотрется, а до места назначения только пилотская кабина доедет, — засмеялась Айза.

Все остальные грохнулись от смеха, даже Этор.

— Все же почему правила должны отменить, причем тут восстание в секторе Мариата? — спросил я Майрока, когда все отсмеялись.

— Я слышал, — ответил Майрок, — что восстание уже захлестнуло несколько графств и баронств. Их предводитель — какой-то герцог, одерживает одну победу за другой.

— Да, я тоже слышала, — кивнула Айза, — о нем говорят, как о гениальном флотоводце и стратеге.

— Да, он уже разбил два объединенных флота империи, — продолжил Майрок, — а сейчас имперский наместник сектора собирает еще один флот.

— И что? — не выдержал Этор. — Соберет, разобьет этого герцога в пух и прах, и дело с концом.

— Нет, — покачал головой Майрок, — уже ведь к герцогу отправляли два флота, и оба уничтожены. Думаю, третий ждет та же участь…

— К чему ты ведешь? — нахмурилась Айза.

— К тому, что восстание против императора может охватить еще больше провинций или секторов…

— Гражданская война? — поразилась Айза. — Думаешь, до этого дойдет?

Майрок лишь пожал плечами.

— Я так и не понял, к чему тут отмена дурацких правил Испытания, — признался Этор.

— Все просто, — ответил я ему, — если начнется то, о чем говорит Майрок, империи будут нужны воители. Причем не те, что проходят испытания по суммарным повреждениям, а настоящие, честно уничтожившие противника и заслужившие звание с первого раза…

— Лорд, — словно из ниоткуда вынырнул Гриф, — с вами хотят поговорить.

— Кто? — нахмурился я.

Вместо ответа Гриф сделал жест, который, как мы условились, обозначал нежелание или невозможность говорить при посторонних.

— Прошу меня простить, — я покинул компанию воителей и направился за Грифом.

Прежде чем мне удалось его спросить, кто же жаждет со мной общения, он уже довел меня к собеседнику.

Им оказался никто иной, как Коннор Штерн.

— Лорд-воитель, — склонил он голову, — прошу простить, что оторвал вас от беседы.

— Рыцарь Штерн, — кивнул я в ответ, — вы могли бы смело присоединиться к нам.

— Я хотел переговорить с вами с глазу на глаз, — ответил он.

— Вот как? — удивился я. — И о чем же?

— Я хотел бы вас поблагодарить…

— За что? — я сделал вид, что совершенно ничего не понимаю.

— За то, что вы заступились за меня. Только благодаря вам я обязан своим званием и титулом. Если бы не ваша речь, то рыцарем мне не бывать. Да и стал ли я воителем — это тоже под вопросом.

Мысленно я поморщился.

Неприятная ситуация. Этот человек решил, что я искренне был возмущен решением судей, поэтому выступил на его стороне.

Но это было не так или не совсем так. Я знал, что титул рыцаря не должен был достаться Коннору Штерну из политических соображений. Именно поэтому ему усложнили задачу на Испытании, хотя он мог бы этого избежать, взяв машину легче вроде моего «Пса», поэтому судьи начали юлить.

Но я в тот момент был жутко разозлен их решением касательно меня самого. Я прекрасно понимал, что виной всему мой отец, который не желал, чтобы я стал рыцарем, тем самым лишив его возможности сделать из меня асессора для Рикара. И поэтому, не имев возможности повлиять не решение, принятое по мне, я начал ставить палки в колеса в случае с Коннором и добился своего. Отец, я в этом уверен, был в бешенстве, когда Штерн стал рыцарем.